деньги, рыжьё, мани, копье. Смекаешь?
Бабка всплеснула руками.
– Акстись, милок, откуда у меня деньги, я ж травница.
– И тут кидалово! – расстроенно сказал Ёрш.
– Так куда, матушка, говоришь, идти надо? – подал голос Недомыка.
– На восток. Можете прямо отсюда, а можете дойти до дороги, вон тропка идёт, а потом по ней через Словенск и строго на восток, где солнышко встаёт. А потом…
– Быть по сему, – сказал Недомыка.
– Минуточку, – снова хотел вставить пять копеек Ёрш, но Недомыка двигался, как ниндзя, и уже исчез в многоцветье леса. Шекельман тоже на удивление быстро на одной ноге проскакал.
– Чтоб тебя! – проворчал Ёрш.
Пришлось догонять.
– Погодите, – крикнула травница вслед, – я не всё рассказала.
Но её слушать не стали. Бабульке только и осталось, что руками всплеснуть.
Поначалу шли молча, каждый занятый своими мыслями. Шекельман пыхтел позади всех, но не отставал, как втайне надеялся Ёрш. Он даже на всякий случай подбрасывал ему под ноги ветки и шишки, но чернец даже ни разу не споткнулся. Ёрш начал медленно закипать. В голове зароились нехорошие мысли одна кровавее другой. И надо же было памяти Шекельмана так не вовремя прорезаться.
– Вспомнил! – заорал он от счастья. – Куриный бог – это не только камень с дыркой, но и старый лапоть, и горлышко кувшина или кринки, только целые.
Ёрш вспомнил горлышко от кувшина, едва не угодившего ему в голову. Внутри всё вскипело от ярости и праведного гнева. Несчастный еврей рухнул под градом пинков, тычков и затрещин. Недомыка едва успел оттащить разбушевавшегося мальца.
– Я жизнью рисковал! – орал Ёрш. – А ты, скотина, не мог этого раньше вспомнить. Да ежели бы не твой склероз, то я бы… – Дальше шёл список привилегий и богатств, коих он лишился во время операции «Кикимора». Согласно перечисленным пунктам, Ёрш прямо сейчас почивал бы на лаврах, мягкой постели из лебяжьего пуха, ел на серебре, пил из золота.
Шекельман понял, что попал, и жизни вряд ли хватит, чтобы расплатиться. Недомыка, как знатный командир, расставил товарищей подальше друг от друга, дабы предотвратить: Шекельмана, задающего темп отряду, поставил впереди, а Ерша, с его обидой и яростью, позади. Сам занял положение между двух огней.
Время шло, деревья сменялись другими деревьями, кусты – кустами, а трава – не поверите! – травой. Наконец вышли к дороге. Осталось повернуть на восток. Евреи люди умные, начитанные, и уж не выучить части света после того, как Моисей их сорок лет по пустыне водил, просто глупо. Но это евреи. Шекельман каким-то шестым чувством понял, что шкандыбает в одиночестве. Обернулся. Его товарищи застыли в позе астрономов, изучающих поверхность солнца. В глазах застыл вопрос: «Что у светила внутри?»
– Что замерли? – осведомился Шекельман.
– Определяем, где восток, – пояснил остывший Ёрш.
Изя высокомерно хмыкнул. Эти два олуха такие взрослые, а определять части света
