с левого. То неуклюже за талию двумя руками обхватит и, тихонечко так, прижмет к себе. Сам – пунцовый, как бант – в ее волосах! Ухажер-то, видно, из него был никакой. Такого раньше за ним Гаврил не замечал. Но, больше всего, его раздражало то, что Офелии это, как будто бы, даже очень нравилось. Щечки ее слегка розовели. Когда они о чем-то разговаривали между собой, она весело смеялась и без промаха стреляла голубыми глазками в своего настойчивого кавалера. Гаврила же, Офелия, точно вовсе не замечала. Это его особенно обижало. Именно, поэтому он на время перестал приходить к ней домой, чтобы вместе делать уроки. Гаврил все ждал, когда Офелия подойдет к нему и спросит, почему он не приходит к ней, чтобы, как прежде, сообща готовить домашнее задание. В арифметике она была совсем не сильна. Но этого не происходило, и Грохов, в самом деле, стал беспокоиться за свою подопечную. Пока ей Булыгин лохмы на пробор причесывает, она ведь на «тройки», а то и «двойки» скатится!
Однажды, выйдя во двор погулять, Гаврил увидел Офелию. Была уже зима, и она, расчистив скамейку от снега, сидела на ней, точно дожидалась кого-то. Грохов набрался решимости и прямиком направился к ней.
– Привет! – сказал он.
Захлопав ресницами, на которые, плавно кружась, оседали белые хлопья снега, она посмотрела на него так, как будто бы все шло своим чередом, и за последнее время ничего особенного, вообще, и между ними, в частности, не случилось. Они, как и раньше, встречались каждый день, чтобы вместе выполнить уроки.
– Ну, умник!.. Что? Много пятерок нахватал? – вместо ответного приветствия спросила вдруг Офелия.
– Сама догадайся! – не растерялся Гаврил. – А ты, сколько по арифметике «трояков» схлопотала? А то, может, и того хуже…
– Ой, не могу, умник! Ты меня рассмешил!
– Это – чем же? Примеры-то и задачки тебе всегда были не по зубам! Я это лучше, чем кто-нибудь другой знаю!
– Хочешь сказать, что кроме тебя мне теперь и помочь некому? Так, что ли?
– А, как же – еще?
– Много ты о себе мнишь, умник! Есть кое-кто, кому ты и в подметки не годишься!
– Неужели? Так, он в вашем классе учится?
– Нет, не в нашем!
– Тогда, кто – это? Я его знаю?
– И – очень хорошо!
Сунув ручонку под шапку-ушанку, Гаврил задумчиво почесал затылок.
– Понятия не имею, о ком ты говоришь! – наконец, честно признался Грохов.
– А вот и он идет! Легок на помине! – в восторге воскликнула Офелия и показала рукой за спину Гаврила.
Обернувшись, к своему полному разочарованию он увидел Витьку.
16
В кафе стоял легкий полумрак, но это не помешало Грохову, как следует, рассмотреть все его достопримечательности. Конечно же, перво-наперво его внимание привлекла ярко освещенная круглая сцена с шестом посредине. Она располагалась в самом центре зала, точно полуостров, далеко простираясь в глубь залива, и соединялась с берегом тонким перешейком. Пока что,
