выпила все до капли. Вновь поманив к себе официанта, она что-то шепнула ему на ухо. Он, согласно кивнув, куда-то удалился.
Музыка, что до сих пор была не отягощавшим слух излишними децибелами и потому довольно приятным шумовым фоном, под который вели свою неторопливую беседу Анжела и Грохов, зазвучала громче. Глядя на сцену, на которой, словно змеи подле шеста, одна за другой, не считая коротких перерывов, по очереди извивались телки с соблазнительными формами, они молча созерцали шоу. Грохов – с тупым удивлением, поскольку вживую видел подобное в первый раз, Анжела – с интригующей улыбкой, которая могла означать бог весть что.
– А хочешь, я для тебя станцую?
Достаточно хмельной, Грохов, видимо, до конца не понимая, что имела в виду девушка, с некоторой настороженностью и даже испугом вытаращился на нее.
– Ну, нет, только – не это!
Он сделал протестующий жест рукой.
– И – вообще, кажется, пора закругляться! Хорошего – помаленьку!..
– Я – быстро! – сказала Анжела.
Грохов не успел и рта раскрыть, как она растворилась в полумраке кафе.
– Вот, егоза!
Гаврил в досаде из-за совсем некстати разобравшего его хмеля и невеселых мыслей, и, вероятно для того, чтобы хоть немного придти в чувство, обхватил голову обеими руками. Угораздило ж его в такое вляпаться! Да, как он мог пойти на поводу у еще совсем молоденькой идиотки? Как? А что, если кто-нибудь из ребят на шахте об этом пронюхает? Его ж засмеют! Грохов в стриптизбаре оттягивался по полной программе. И – с кем! А, если еще кое-кому все станет известно?..
В это время зазвучала новая мелодия, и, мельком глянув на сцену, Грохов увидел Анжелу в стренгах и в лифчике. На миг ему стало не по себе, и он машинально отвернулся. Затем, немного осмелев, посмотрел снова. Анжела была удивительно хороша! Так хороша, что на секунду он позабыл обо всех своих страхах и сомнениях. Ее маленькие совсем детские плечи, тонкая талия… Плавно раскачивая бедрами в такт мелодии, она подошла к краю сцены. В этот момент какой-то пьяный мужлан схватил ее за ногу и потянул на себя. Девушка, потеряв равновесие, прямо с освещенной сцены с криком провалилась в полумрак зала. Тотчас послышались шум падающих предметов, звон битой посуды и ужасная ругань. Вскочив из-за стола, Грохов кинулся в самую гущу событий…
– Ну, вот, дядя! Мы и порезвились! – сказала Анжела, когда они уже сидели в машине. – Неплохо все получилось, да?
«Лексус», рыкнул и, рванув с места, нырнул в непроглядную ночь пустынного города.
На следующий день, Грохов сидел на наряде в темных очках.
– Ну, ты, Михалыч, сегодня прямо, как Джеймс Бонд! – не удержавшись, как всегда, пытался острить Ляхов.
Горнякам и, в самом деле, непривычно было лицезреть Грохова подобном виде. С модным аксессуаром на носу, скрывавшим почти треть его лица. Это создавало некоторое неудобство при общении. Когда начальник и подчиненные смотрели друг другу в глаза, между ними было гораздо больше взаимопонимания, поскольку контакт
