приветствовала она.
– Чао, крошка!
– Мой столик накрыли?
– Все, как ты просила, куколка!
– Сенкс!
Они прошли мимо гардеробной, поскольку верхнюю одежду по настоянию Анжелы оставили в машине. Так было больше уверенности, что после вечера, проведенного в кафе, их собственные вещи останутся в целости и сохранности.
Вслед за девушкой Грохов сел за столик и огляделся. Как оказалось, прежде он даже не подозревал о том, что с некоторых пор в его городе имелись подобные заведения. «Отстал от жизни», – про себя вдруг подумал Гаврил. Только можно ли было то, как он жил прежде, назвать жизнью? Анжела, словно прочитав его мысли, снисходительно и немного высокомерно улыбнулась ему. Однако, он имел в виду не совсем то, что она подумала…
12
Татьянка, которая родилась в январе, в самый разгар крещенских морозов, была ребенком крепеньким ладненьким, но до того беспокойным, что частенько закатывала сольные концерты по ночам. Молодая мама не высыпалась и оттого раздражалась на мужа чаще обычного. Однажды утром, встав проводить его на работу, она вдруг ни с того, сего заявила:
– С шахты тебе придется уйти, Гаврил!
Татьянка, которая родилась в январе, в самый разгар крещенских морозов, была ребенком крепеньким ладненьким, но до того беспокойным, что частенько закатывала сольные концерты по ночам. Молодая мама не высыпалась и оттого раздражалась на мужа чаще обычного. Однажды утром, встав проводить его на работу, она вдруг ни с того, сего заявила:
– С шахты тебе придется уйти, Гаврил!
– Это – почему же? – даже слегка оторопел он.
– Потому, что ребенку отец нужен живым!
– Так, я что, по-твоему, что-то имею против этого или руки наложить на себя хочу?
– Не юродствуй, прошу тебя! Ты думаешь, я ничего не знаю?
– О чем – это, ты?
И Гаврил сделал удивленное лицо.
– Я читала в газете про бригаду Дилана. Кстати, почему ты мне ничего не сказал об этом в свое время? Ведь погибшие шахтеры работали на том же участке, что и ты. Более того, это был твой самый первый день в шахте! И в то время, когда все это случилось… Надо ж подумать! Ты был под землей!
– А мне странно, что моя жена спрашивает меня об этом спустя столько времени? И – потом, я ведь остался жив!
– Пока жив…
При этих словах Грохов угрюмо посмотрел на жену.
– Что-то я не пойму тебя, Алена! Ты ведь знаешь, чтобы заработать на кусок хлеба с маслом, я должен спускаться в шахту. В конце концов, я этому учился. Другого я не умею!
– Научишься! Пускай не сразу…
– Но у нас – дочь! И мы живем в чужой квартире!
– Выходит, для тебя мои родители чужими стали?
– Не цепляйся к словам, пожалуйста! Я не это имел в виду!
– А я – именно это! Выбирай: или – я, или – шахта!
