немедленно поплыли назад, но им предстояло проехать поблизости Казани, где царские воеводы, имея при себе довольно войск, могли остановить их. Во избежание сего они прибегли к хитрости. Подъехав к Казани, они пристали к нагорной стороне и послали в город сорок лучших казаков с поручением донести воеводам, что они готовы целовать крест царю Василию, а Лжепетра выдать. Воеводы поверили и честно отпустили посланных, а сами не остереглись. Казаки, пользуясь их оплошностью, в следующую ночь тихо уплыли вдоль нагорного берега и потом, беспрепятственно продолжая плавание вниз по Волге мимо Самары и Саратова, достигли устья речи Камышанки. На пути они не переставали злодействовать, разоряя прибрежные места и предавая смерти всех встречаемых ими служивых людей. Из высших чиновников они убили воеводу Федора Акинфиева и ехавшего в Персию посланником князя Ивана Петровича Ромодановского. Из Камышанки они переволокли суда свои в Иловлю, а сей рекой спустились до Дона, где и остановились зимовать.
В юго-западных пределах государства мятеж водворялся еще в опаснейшем виде для правительства. Главным зачинщиком оного оказался один из первейших царских чиновников. Во время восстания Москвы против расстриги находящийся в числе его царедворцев князь Григорий Петрович Шаховской успел похитить государственную печать; имея, таким образом, в руках важное орудие для возбуждения новых смут, он решился воспользоваться оным в удовлетворение властолюбия своего20. Но не в столице мог он надеяться приступить с успехом к исполнению своего злодейского предприятия. Ему должно было действовать первоначально в такой стране, где еще чтилось имя Димитрия и где по шаткому расположению умов нетрудно было ему найти многочисленных сподвижников. Северская земля вполне удовлетворяла сим условиям, ибо там не переставали еще бушевать неистовые страсти бродяг. Лукавый Шаховской успел снискать доверенность царя и выхлопотать себе воеводское место в Путивле. Приехав в сей главный город в Северии21, он созвал обывателей и объявил им, что Димитрий жив и укрывается от убийц, жаждущих его крови22, что Василий ожесточен против северян за оказанное ими усердие Димитрию и что он в наказание готовит им участь, подобную той, которая постигла Новгород, разгромленный свирепством Иоанна Грозного23. Он убеждал их, для собственного спасения своего, вооружиться за Димитрия. Подстрекаемые им путивляне взбунтовались против Василия, и их примеру последовали города: Муромск, Чернигов, Стародуб и Новгород-Северский24. В Чернигове начальником был тот самый боярин князь Андрей Телятевский, который не хотел участвовать в измене целого войска под Кромами; но, застращенный истязаниями, коими самозванец наказал его верность к царю Феодору, он не походил уже на себя! Прежняя твердость его уступила место малодушию, и он не только не старался обуздывать бунтовщиков, но даже согласился быть одним из главнейших их начальников.
Впрочем, крамола действовала не в одних отдаленных областях государства. Царь Василий
