двор.
– Готовимся к празднованию Кровавого месяца, – пояснил Горм. – Завтра уже первая зимняя ночь.
– Завтра? – негромко спросил Ситрик. – Мы так долго жили в Оствике?
– Я бы спросил, как долго мы шли от леса до усадьбы, – хмыкнул Холь. – Время в Альвхейме течёт иначе. Солнце и то не заходит полностью.
– Откуда ж тогда тут зима?
– Через приоткрытую дверь надувает, – проворчал со смехом Горм, и Холь охотно хохотнул. – Вот увидишь, завтра солнце всё же скроется, и зима начнётся. Так, а теперь подождите-ка меня тут. Алвис за вами присмотрит.
Горм кивнул стражнику у ворот и пошёл к самому высокому дому, чья крыша, украшенная башенкой, точно церковь, терялась в листве деревьев. Ситрик осмотрелся: двор был чистый, поросший невысокой травой. Видимо, шаг у альвов был так лёгок, что не стаптывали они травы, как стаптывают ноги людей. Дома были высоки, в несколько этажей, и все украшены резьбой. Меж постройками была большая поляна, и альвы трудились на ней, расставляя столы и скамейки. За одним из домов виднелись загоны, в каждом из которых стояло по девять животных – быки, овцы, козы, лошади и свиньи. Весь скот был рыжий, точно огненный.
Вот из Высокого дома вышли двое. Прищурившись, Ситрик узнал Горма, а второй был ему незнаком. Он был высок, этот человек, а шёл он, прихрамывая на правую ногу. На плечах его лежал яркий рыжий плащ, а вот прочая одежда выглядела рабочей.
– Это он, – негромко сказал Холь. – Не ляпни чего лишнего. Я тебя представлю.
Ситрик кивнул, и они двинулись навстречу, обходя суетящихся работников. Стражник ничего не сказал им вслед. Альвы прекращали работу, чтобы посмотреть на гостей и поприветствовать их, и Ситрик понял – все они хорошо знали Холя.
Наконец они поравнялись.
– Вёлунд! Здравствуй! – воскликнул Холь и тут же бросился обнимать хромого конунга-кузнеца. Тот захохотал, широко разводя руки. – Брат мой, давно не виделись!
– Да вот давненько ты к нам не заглядывал, крылатый, – произнёс конунг-кузнец, похлопывая Холя по спине. Седовласый наконец выпустил мужчину из объятий и стал рядом.
– Ох и правда давно, – произнёс он. – Прошлой зимой?
– Да-да. В прошлую зиму ты как раз явился к нам сохатой лошадью, и, право, мы не знали, чем угощать тебя тогда.
– Овёс у вас так же хорош, как и мёд!
Мужчины рассмеялись. Горм стоял рядом, подбоченившись, и улыбался. Ситрик же переминался с ноги на ногу в стороне, пытаясь осмыслить всё, что сейчас услышал. Не ударить бы в грязь лицом, когда Холь будет его представлять конунгу-кузнецу. Богу-кузнецу.
Ситрик несмело рассматривал Вёлунда: его космы и бороду, такие же рыжие, как и плащ на плечах, широкие мозолистые ладони, красные от ожогов, и рябое от шрамов лицо, почти багровое, будто кузнец только-только отошёл от огня. Шаровары его были столь широки, что когда Вёлунд стоял, то не было видно его кривую правую ногу.
– А
