в чем проблема?
– Я не знаю, на что похож красный цвет для тебя.
– Он выглядит вот так, – сказала она, все сильнее раздражаясь.
– Верно, – сказал я, – но я не знаю, на что это похоже для тебя. Я понимаю, только как он выглядит для меня.
– Одинаково выглядит, милый.
– Ты этого не знаешь, – настаивал я.
– Нет, знаю, – сказала она, снова указывая на цвет. – Это красное, да?
Она не поняла, но меня это не остановило.
– Мы называем одни и те же вещи красными, – попытался объяснить я, – потому что ты указала на них и сказала мне, что они красные. Но что, если я вижу красный цвет так же, как ты видишь синий?
– Это не так. Это красный, а не синий, верно?
– Я знаю, что мы оба называем это красным, – сказал я, – но красный может казаться тебе таким же, как синий выглядит для меня.
Я не знаю, сколько времени мы так продолжали, но моя мама так и не поняла, к чему я клоню. (Мама, если ты это читаешь, я буду рад попробовать еще раз.) Я отчетливо помню, как она закончила разговор:
– Хватит об этом беспокоиться. Это не имеет значения. Твое зрение в порядке.
Это был первый раз, когда мне посоветовали перестать заниматься философией. Но не последний.
Философы называют головоломку, которую я загадал своей матери, инвертированным цветовым спектром. Как правило, эта идея приписывается Джону Локку, английскому философу XVII века, чьи идеи повлияли на создателей Конституции Соединенных Штатов. Но я готов поспорить, что тысячи детей детсадовского возраста пришли к этому раньше. (Дэниел Деннетт, выдающийся когнитивный философ, сообщает, что многие из его студентов припоминают, что размышляли над этой загадкой, когда были маленькими.) Их родители, вероятно, не поняли, что они говорили, или не увидели в этом смысла. Но эта загадка очень важна; по сути, это окно в некоторые из самых глубоких тайн о мире и нашем месте в нем.
Вот как Локк пояснил эту задачу (ее легче понять, если читать это вслух с английским акцентом):
Впрочем, Идея голубого, имеющаяся у одного Человека, может отличаться от этой Идеи у другого. В наших простых Идеях не было бы ничего от ложности и в том случае, если бы вследствие различного строения наших органов было бы так определено, что один и тот же предмет в одно и то же время производил бы в Умах нескольких Людей различные Идеи; например, если бы Идея, вызванная Фиалкой в Уме одного Человека при помощи его Глаз, была тождественна Идее, вызванной в Уме другого Ноготками, и наоборот[1].
Я знаю, что вы думаете: в пять лет я изъяснялся внятнее Локка. По крайней мере, я не писал заглавные буквы как полоумный. Но не волнуйтесь: я не заставлю вас продираться сквозь толщу цитат давно умерших философов. Смысл этой книги в том, что философией может заниматься каждый и это делают все дети. Если детсадовец может заниматься философией, не читая Локка, можем и мы.
Но мы читали Локка, так что давайте посмотрим, сможем
