разрезал мечом путы Блуда, бубня при этом:
– Добро, что я увидал, как ты за ним пошел и бросился за вами.
– Где же ты был, покуда мы толковали? – удивился Блуд.
– За дверью стоял и слушал. Уж больно интересная была у вас беседа.
– Ты слушал? – возмутился Блуд – А я тем временем смерти дожидался!
– Прости, боярин!
– Ладно, прощаю. Пойдем скорее отсель!
– Прежде утопим его в болоте, – предложил Фома, указав на труп кудесника.
– Давай, утопим, – согласился Блуд.
Они вынесли бездыханное тело из избы и швырнули в трясину.
– Досталась-таки духам треба, – усмехнулся Фома.
– Кудеяр станет богом болотных тварей, – съязвил Блуд.
По дороге к крепостным воротам он спросил у Фомы:
– Как тебе удалось не поддаться чарам кудесника?
– Мне Христос помог.
Блуд вздохнул с сожалением:
– А вот меня Господь не уберег от чар. Видать Богу не нравится, что меня одолевают соблазны и сомнения.
– Я тоже не самый достойный раб Божий.
– Но ты все же достойнее меня. Вон и Кудеяра тебе, а не мне, довелось сразить.
– Значит, такова Божья воля.
– Ты, как апостол Петр, одолел чародея.
– Нечего меня с апостолом равнять, – возразил Фома. – Петру и молитвы хватило, а мне пришлось пустить в ход меч.
Он стал поправлять свой ворот и вдруг вздрогнул так, будто его ударили.
– Кажись, я крест обронил.
Пошарив по себе руками, он нашел крестик под рубахой и облегченно вздохнул.
– Видать, нить порвалась, – заметил Блуд.
Фома перекрестился.
– Добро, что мой крест со мной остался, а нить для него я сыщу покрепче.
У ворот детинца дружинники воззрились с удивлением на Блуда, выглядящего довольно потрепанным после встречи с кудесником.
«Вот незадача! – с досадой подумал он. – Не надобно, чтобы князь и воеводы узнали о том, что со мной случилось. Как же им объяснить, почто я такой, будто меня собаки драли?»
Неожиданно со стороны рва послышались истошные вопли.
– Должно быть, князя Олега нашли, – предположил один из дружинников.
Он оказался прав: вскоре к воротам приблизилась скорбная процессия, впереди которой четыре дюжих мужика несли тело древлянского князя. Обнажив головы, Блуд и Фома двинулись за покойником.
«Ярополк опечалится: он не желал брату гибели», – подумал Блуд.
Киевский князь при виде мертвого брата потемнел от горя. Когда Олега внесли в горницу и положили на ковер, Ярополк бросил в лицо появившемуся Свенельду:
– Гляди! Ты добился, чего хотел!
Свенельд опустил голову и торопливо вышел.
– Ступайте все отсель! – велел князь
