style="font-size:15px;"> Михей кивнул, схватил узелок и пошёл прочь. Он бросил быстрый взгляд на луга, где Василе следил за стадом. Интересно, думал ли он о сыне, который покидал дом навсегда? На мгновение он хотел побежать к нему, чтобы попрощаться, но передумал, представив пьяное лицо – на выпасе он никогда не был трезв. Тяжело вздохнув, Михей отправился к трактиру. Люпус побежал следом за ним.
– Люпус, нет! – Михей остановился и присел рядом с псом. – Ты не можешь идти со мной.
Пёс непонимающе глядел на него, качая головой из стороны в сторону. Михей запустил обе руки за уши Люпуса и поцеловал в нос.
– Защищай Инию. Только тебе я могу доверить это.
Он крепко обнял его, уткнувшись носом в холку. Люпус лизнул щёку. Слёзы подступали. Михей резко встал и отряхнулся, лишь бы сохранить самообладание. Не хватало, чтобы новые знакомые решили, что он размазня.
– Беги домой. Не иди за мной, – сказал Михей и пошёл не оглядываясь.
Позади раздался жалобный скулёж, который разрывал сердце. Михей смахнул слёзы и пошёл к трактиру.
Вывеска «Затмения» медленно покачивалась на ветру, наблюдая за родителями, которые прощались с дочерьми. И тут и там доносились вздохи и причитания, которые утопали в разносящемся плаче. Михей поёжился. Его взгляд упал на Киру, которая отдавала приказы солдатам, стоя у запряжённой повозки с большой клеткой – именно в такой перевозили рабов для султана. Жужанны и Марчела нигде не было.
– Волчий отрок! Так ты пришёл, – сказала Кира, подойдя к нему. – А я думала, что испугаешься. – Она усмехнулась.
– С чего мне пугаться? Я мало чего боюсь…
– А стоило бы. – Она скрестила руки на груди, а зелёные глаза вперились в него.
Кира без стеснения пялилась, внимательно рассматривая. Её взгляд был острым и едким, проникающим в самую глубь, будто она рассматривала его, как какую-то клячу на рынке. Она посмотрела на связку чеснока и усмехнулась.
– Что не так? – спросил он. Она раздражала его.
– Думаешь, чеснок и полынь помогут сохранить решительность? Или спасут от госпожи?
– Мне их мать дала. – Михей стянул связку чеснока и бросил её. – Я не мог её обидеть.
– Вот как? – Кира усмехнулась. – А снял зачем?
– Но разве она не бесполезна?
– Передумал? Решительности поубавилось? Добавишь её с помощью чеснока?
– Нет. – Он повернулся к ней, пытаясь выдержать колкий взгляд. – Не передумал.
– Видимо, думать просто не твоё. – Она пожала плечами. – Малявки, – обратилась она к девочкам, – хватит сырость разводить. Живо в клетку.
Ей не нужно было повышать голос, чтобы двенадцать девочек одновременно выпутались из объятий родителей. Их возраст разнился: некоторым едва исполнилось шесть, другим же было почти тринадцать. Самой старшей была Тиранда, которая помогала младшим забраться в повозку. Михей присоединился к ней. Кира фыркнула, наблюдая за ними.
Девочки
