style="font-size:15px;"> в шкале отчаянья все выше,
и после маленькой второй
от нас добра никто не слышит.
В букете кухонных дымов
всего приятней сигаретный —
дым исчезающих миров
и рок десницы безответной.
На вседозволенной траве
пласты лесного терракота.
Кто не был прав и кто правей —
один вопрос, одна забота,
одно занятье пустомель.
В часы чаёв и омовений
идет негласная дуэль
за честь просаженных мгновений.
Спасенный амфорой стиха
от помраченья нестиховий
глядит на синие верха,
в долины облачных верховий.
Он, может быть, ещё живой.
Его глаза дождю открыты
и тёплой осени ржаной,
и разрешительной молитве.
А на восточной стороне,
где над Невой Ростральных пламя,
где довелось родиться мне,
где я расстреляна годами,
ещё стоят мои дома,
моих осечек секунданты.
Они совсем не виноваты,
я их назначила – сама!
2012
Скажи мне, мой ангел, в какие края
Скажи мне, мой ангел, в какие края
Ветрами уносится песня моя?
Туда ль, где пропащий кусочек земли
И юности угли —
снега замели?
И стоит ли верить, и стоит ли жить?
Почётно безмолвие круг завершит.
Но будет ли на ожиданье ответ?
Без правды суда
и прощения нет…
…Вот сумрак спускается на городок.
Умолкнет сверчок и пойдёт на шесток.
И только река, мне внимая до дна,
Всё дальше во тьме
утекает одна.
2014
Плывёт по затихшему лугу
Плывёт по затихшему лугу
Лесного тумана челнок,
Ничто не тревожит округу,
И солнечный щебет примолк.
Так тихо, что чувствуешь кожей,
Как движут мгновенья эфир.
Вздохнёшь и забудешь, быть может,
О всём, что жалел и любил.
Простишь мирозданью потери,
Надежд исчезающих лёт
И сердце, что в счастье не верит,
И разум, что счастья не ждёт.
Но пав на траву луговую,
Вдруг примешься прах целовать,
Как в детстве счастливом целуют
Любимую нежную мать.
2014
Положи мне лапу, кошка
Положи мне лапу, кошка,
на больную жизнь мою!
Пожалей меня немножко,
молочка
