– ветер злобно воет,
за окном чинит разбой.
Положи мне лапу, кошка,
на больную жизнь мою!
Поживём еще немножко,
слово честное даю.
2010
Прошлогодние бабочки
Ветер погнал прошлогодние листья, взгляни:
это – крылья погибших бабочек.
Это призрак осенней стихии. Но тотчас взлетят они –
это ржавое пламя надежд, факел домиков карточных.
Так, словно листья готовы к ветвям прирасти.
Или мне захотелось этого?
Потому что сама превратилась в поющий Псалтирь тростник
на слиянии грусти осенней и Царства бессмертного.
Тайна безвременья в списке насущных блаженств,
совершенство потустороннее,
где меняется громкая речь на звенящий в пространстве жест,
мускус белых черемух – на осенние благовония.
Перерождение – свойство души и ветвей.
Однобокое, нестерильное.
Над погибшей листвою – туманы, забвение правит в ней.
Прошлогодние бабочки… Нежность с весенними крыльями.
2013
В степь дорогая белая
Сашеньке
В степь дорога белая…
Спи, мой бедный друг —
Вьюга оголтелая
Рыскает вокруг.
Худенькие ёлочки
Боязно дрожат,
Нету ни метёлочки
Сверху камыша.
Холодом придавлена,
Лунным камнем – снег:
Спи, моя окраина,
Радуйся во сне.
Варежкой пуховою
Станет новый день —
Стёжкою ковровою
Между деревень.
Мы накрошим хлебушка
Из озябших рук
Птахам перед вербушкой —
Спи, мой бедный друг.
2009
Бузина
Пожалей меня, мать,
пожалей, бузина:
жмёт на сердце
усталость предельная.
Полпути мне пройти,
и тобой – спасена,
только радость
тоской
заметелена.
Не подашь человеку
ни хлеба, ни крох:
был земля ты
и в землю отъидеши.
С нищетою и немощью
явственней Бог
в занебесном
отеческом
Китеже.
Я стою на коленях
у самых ветвей,
тяжелеющих
гроздьями чёрными:
дай мне, матушка,
зёрнышко веры твоей
в эти руки,
растить
обречённые.
