все он. Перекрытия, витражи, мебель, светильники, кабели и электрические щитки – он. Ковровые дорожки, урны, цветы в вазах. Скамейки, лифты, панели, череда комнат. Сам воздух – он. Почва, трава, деревья, кусты, легкая дымка тумана, следы от аэробберов в небе. Небо! Да-да, и небо – он, Инколан. И космос!
Ах! Он устремился за пределы планеты.
Это было легко. Потому что всюду был он. Частицы, молекулы вещества, фотоны, поля и слабые гравитационные взаимодействия. Астероиды, планетоиды, кометы, метеорные рои. Все, все он!
И стоило ему оглядеться, раскинуться, обозреть самого себя, он увидел звенящие серебристые струны взаимосвязей, ветвящиеся, разделяющиеся, бегущие от одной части его к другой, а от той – к следующей. Они делали его единым целым.
Инколан почти все понял про себя и про Вселенную, но неожиданно ощутил себя сидящим в кресле человеком.
– Джескар!
– Да, господин.
Секретарь вошел в кабинет и по-военному вытянулся перед начальником. Инколан заходил кругами.
– Ты видел, видел?
Энергия бурлила в Инколане. Мысли роились в голове. Головокружительные комбинации вспыхивали и гасли, едва он успевал их осознать.
– Что я видел, господин? – спросил Джескар.
– Мое единение, дубина! – Инколан забегал, размахивая руками. – Я и Вселенная! На одной ноте! Я чувствовал все!
Подскочив к подставке с соловьем на ветке, он поцеловал стеклянный колпак.
– Что за чудо! – умилился он на синий комочек.
– Я ничего не видел, господин. Вы выгнали меня, – сказал Джескар.
– И правильно сделал! Что бы ты понял? Это синхронизация! Это резонанс! Я был везде, Джескар!
Инколан подпрыгнул и раскрутил одно из кресел.
– О, как это восхитительно!
– Господин… – произнес секретарь.
– Что? – воскликнул Инколан. – Тебе опять хочется меня успокоить? Дурак! Я благостен, как хороший день! Я все придумал! Это будет комбинация, в конце которой Всесовет сам принесет мне необходимые участки. Нет, эти скоты попросят, чтобы я взял покровительство над их планетами! Да-да, я это видел!
Он захлопал в ладоши.
– Господин, у вас встреча с владельцем «Независимых верфей», – напомнил Джескар.
– С Ка Пим Бокером?
– Да, господин.
– Ах, черт! Как не вовремя! – Инколан погладил стекло. – Мой соловейчик. – Он обернулся к секретарю. – Мне нужен здесь солнечный свет.
– Я открою окно, – Джескар подошел к задрапированной шторой нише.
Инколан подождал, когда узкий солнечный луч проникнет в кабинет, и сам придвинул к нему подставку с колпаком.
– Наслаждайся, соловейчик, – сказал он.
– Не хотите переодеться? – спросил Джескар.
Инколан поморщился.
