ну вас, – надулась было Маруся.
И тут же призадумалась, почему же у нее, особы к публичным выступлениям не расположенной, ноги сами в пляс идут?
«А что если это мои солнечные блинчики свое дело делают? Надо бы проверить».
– Не пора ли перекусить, друзья мои? – предложила Маруся и достала из сумки контейнер.
– Фи, Марусенька! Вы что же, из дома блины сюда тащили?! – подивилась Алёна Николаевна. – Тут же на каждом шагу блинная палатка! К чему такие жертвы?!
– Те блины, что на каждом шагу, – ответила Маруся, – по сравнению с моими, доморощенными, вовсе даже не блины, а грубая подделка! Вы домашних блинов отведайте, а потом судите, стоило ли мне их сюда через всю Москву тащить. У меня вот и салфеточки имеются, для особо привередливых.
Тарас Антоныч, не испытывая ни малейших сомнений и с большим удовольствием за Марусины блины принялся. Алёна Николаевна, с минуту поколебавшись, вслед за бойфрендом к домашним блинам тоже приложилась. А как приложилась, так и оторваться не смогла. Все до единого блинчики в пять минут были съедены.
– «Сени» давай! – повернувшись к музыкантам, неожиданно для самого себя гаркнул обычно сдержанный Тарас Антоныч.
– Давай «Сени»! – громко поддержала его Алёна Николаевна.
Еще несколько голосов за «Сени» высказались, и оркестрик вместе с хором с энтузиазмом взялись бисовую волю публики исполнять.
Алёна Николаевна с Марусей сцепили локти кренделем и закружились в танце. А Тарас Антоныч, сделав короткий выход с удалыми прихлопами, пошел вокруг них вприсядку. И так они отплясывали, что заслужили бурные аплодисменты многочисленных зрителей.
Наплясавшись и раскланявшись, сами своей танцевальной расторопностью ошеломленные, бодрые и разгоряченные, чувствовали они себя заново родившимися.
– Что за блины у Вас, Марусенька, такие – наркотические? – вопрошала Алёна Николаевна. – Не по-детски, надо сказать, с них вштыривает!
– А они у меня солнечные, – улыбнулась Маруся. – То бишь солнцем напитанные и солнцу посвященные.
– O sole, o sole mio!.. – пропел разрумянившийся от танца Тарас Антоныч.
– Пеки блиныыыы, блины пекииии! – подхватили Маруся и Алёна Николаевна популярный неаполитанский мотив.
Их заздравное, посвященное солнцу пение, было прервано оркестром, загромыхавшим «Зиму в избушке».
Под знакомую каждому песню развеселился московский народ – и стар и млад затеяли в «ручеек» играть.
Маруся с друзьями тоже в стороне не остались. А вслед за ними новые участники в «ручеек» всё вливались и вливались. Не прошло и пяти минут, как заполонил масленичный «ручей» большую часть исторической московской улицы. И ежели бы пришлось оказаться на празднике представителям Книги Рекордов Гиннеса, не преминули бы они сей «ручеек» в свой бесконечный список занести.
А знаете, Любезный Мой Читатель, хорошо, что Гиннесом на московской
