я умею теперь? – продолжил Кэсерил. – Грести веслом. И знаю пять способов приготовления крысы.
Я и сейчас не отказался бы от хорошей порции крысятинки.
Он не знал, что именно провинкара читает в его глазах. Может быть, то, насколько сильно он вымотан. А может быть, то, насколько голоден. Наверное, последнее, потому что провинкара ехидно улыбнулась.
– Отужинайте с нами, кастиллар! Хотя я и не уверена, что мой повар сможет попотчевать вас рагу из крыс. Нынче в Валенде не сезон. А я тем временем подумаю о вашем деле.
Не доверяя голосу, Кэсерил склонил голову в благодарном поклоне.
Поскольку все еще продолжалась зима, обедали в полдень, в торжественной обстановке, в главном зале замка. Обед был обилен и разнообразен. Ужин же накрывали с меньшей помпезностью и, следуя введенным провинкарой правилам экономии, из того хлеба и мяса, что оставались от обеда. Впрочем, отсутствие разнообразия в блюдах хозяйка дома с избытком и щедро восполняла разнообразием изысканных вин из погребов замка. Летом, когда окружающие замок равнины дрожали от источаемой раскаленной землей жары, все было наоборот: днем перекусывали на скорую руку, зато после захода солнца наедались вволю, расположившись под светом ламп в прохладном внутреннем дворике замка. Такого же правила придерживались все жители Баосии, независимо от титула и должности.
В небольшом зале в новой пристройке, совсем недалеко от кухни, за столом собралось всего восемь человек. В центре стола устроилась сама провинкара, посадив Кэсерила на почетное место справа от себя. Кэсерила немало смутило присутствие самой принцессы Изелль, которая сидела слева от хозяйки, а также принца Тейдеса, который устроился напротив принцессы. Он несколько успокоился, когда принц, чтобы скоротать время, принялся бросаться хлебными шариками в свою старшую сестру – занятие, которое его бабушка прекратила одним только строгим взглядом. Принцесса метнула в брата огненно-яростный взгляд, но внимание ее отвлекла Бетрис, устроившаяся рядом с братом, чуть наискосок от Кэсерила.
Бетрис с плохо скрываемым любопытством, хотя и дружески, улыбнулась гостю, показав ямочку на щеке, и уже хотела что-то сказать, как тут слуга принялся обходить стол с большим сосудом для омовения рук. Теплая вода была ароматизирована вербеной. Руки Кэсерила дрожали, и он уже не смог скрыть этого, хоть и поспешил воспользоваться мягким льняным полотенцем. Кресло прямо напротив него оставалось пустым.
Кэсерил кивнул в его сторону и спросил провинкару безразличным тоном:
– Присоединится ли к нам вдовствующая королева, ваша светлость?
Провинкара нахмурилась.
– Иста нездорова, к сожалению… Она ужинает у себя.
Кэсерил почувствовал на мгновение воцарившуюся за столом неловкость и решил, что узнает позже, что беспокоит провинкару и как обстоят дела у ее дочери. Реакция хозяйки указала на какую-то давнюю, долго длящуюся и слишком болезненную причину, которую не следовало обсуждать за столом. Скоро случившееся вдовство избавило Исту
