о чем она попросила, когда пришла в себя и поняла, что ноги при ней? “Морикразу” достать.
– Что это?
– Новый препарат, чтобы на морде у него не остались рубцы.
– Она будет ходить?
– Будет. Годик на костылях, а потом с палочкой, потом без палочки.
Они замолчали. Только кровать под Стояном заскрипела.
– Послушай, Стойко, может это покажется тебе банальным… если не можешь изменить обстоятельства, измени свое отношение к ним.
– Как можно изменить отношение к тому, что ты… теряешь человека?!
– Ася жива и будет ходить! Безразлично с кем и где! Ася бу-дет!
Если бы мне сказали сейчас, что Машка есть… Где-то там, не со мной, но
жива… Понимаешь? Хотя мне ее никто не заменит!
– “Пой, ласточка, пой!” Попробовал бы я в свое время предложить тебе
“изменить отношение!”
– Хорошо, что удержался! Но я-то не двадцатилетний моралист! Ты
знаешь, сколько за этим стоит… (отец не успел закончить).
– …женщин – Инга, Лера, Рэна! Просто монах!
– Что?!! (послышался ” плюх”, будто кто-то свалился с кровати на пол).
Тут я четко осознал, что с балкона нужно исчезать. Если бы я был кошкой, то, не раздумывая, спрыгнул бы с пятого этажа на все четыре лапки. Но представив после этих жутких разговоров об ампутации, что реально случится с моими хилыми конечностями после приземления, я просто стал на четвереньки, выбрался на кухню и уже на двух ногах спустился во двор, предусмотрительно захватив с собой ключ.
Стемнело, когда оба нашли меня на качелях. Отец тормознул меня в верхней точке и медленно спустил в руки Стояну, который не устоял на ногах и опрокинулся в детскую песочницу.
После того как мы с отцом вытащили его, он долго отряхивался от песка, загаженного дворовыми собаками и кошками. Отец пытался помочь. Когда с этим было покончено, мы отправились домой.
Впереди шел я с ключом наготове (свои ключи они, разумеется, не взяли).
За мной брели, спотыкаясь обо все неровности дороги, отец и Стоян и дружно ругали меня всякими нехорошими словами. И пахло от них как от деда Хомы – чем-то хмельным и медовым.
И я шел и думал, что надо бы с утра пораньше сбегать за квасом. Вот только знать бы, куда Стоян сунул деньги.
Все!
Стихи Ольги Стрижковой.
"Бунт на корабле"
– Ты что Левке собираешься подарить? – спросил Боб.
– Не знаю.
– Давай на мяч скинемся?
– Это по сколько выходит?
– Если Митроху уговорим – будет по тридцатнику…
– Ладно. Покупать вместе пойдем?
– Ну, да! Дождешься тебя с твоими сольфеджиями. Сам куплю.
На том и решили.
Разговор был недели за две до Левкиного дня рождения. Я сразу же у отца взял деньги и обрадовался тому, что он не стал мне десятки отсчитывать, а дал одну бумажку
