Тамара просто расстроилась: «Блин, опять неудачная смена! В прошлый раз пропустили, а теперь – нет!» Но когда она пошла на звонки, поговорила с мамой, то выяснила, что маску вроде бы приняли.
Тамара стала возмущаться: «Украли! У меня украли маску!» И стала писать заявления о пропаже этой маски начальнику СИЗО и его заместителям. День за днем. На утренних проверках стала жаловаться всем сотрудникам, которые только попадались, в числе которых иногда попадался и сам начальник. Услышав, о чем идет речь, эти мужчины в форме изумленно таращились: «Что? Какая маска? Это что вообще такое?» Когда заключенные устраивают бучу из-за лекарства, чайника, удлинителя и чего-то другого действительно нужного – это понятно. А тут – совсем ерунда, какая-то маска для волос. Это что – жесткий троллинг?..
Но был регламент, и на жалобы заключенного необходимо было реагировать. И неважно, что предмет жалобы такой нелепый. Поэтому примерно через два месяца Тамаре наконец принесли какую-то маску для волос. Которую заставили купить сотрудника, принимавшего ту злополучную передачу. Маска была не та, намного дешевле и хуже. Но Тамара была удовлетворена. Да и мы тоже! Потому что воровство из наших передач было делом обыденным. Просто не всегда доказуемым, как в случае с маской. Из мешков с орехами, конфетами, яблоками и прочей сыпучестью недоказуемо исчезали существенные граммы. Дорогие кремы менялись на дешевые, хороший шоколад – на суррогат и так далее. Поэтому, когда Тамара так разоралась по поводу этой маски, она все сделала правильно. Так она словно бы замаркировала свои передачи: «Не трожь, убьет!»
Сознательно или бессознательно Тамара копила свои запасы косметики – я не знаю. Но вскоре я увидела, что это было не так уж и глупо. «Куда столько?» – «Да на всякий случай!» «На всякий случай» и «про запас» – в тюрьме это были очень весомые мотивы. Мало ли что случится? А случалось всякое, даже самое абсурдное.
Вдруг внезапно из списка разрешенных вещей для передач убирают все кремы, лосьоны и шампуни. И разрешаются только покупки во фсиновском интернет-магазине. А там продается лишь продукция «Чистой линии». Мы, конечно, шутим, что «амбассадором “Чистой линии”, помимо Полины Гагариной, стало женское СИЗО № 6». Но страшно злимся. Тамара напряженно подсчитывает, на сколько месяцев хватит ее собственных запасов. Надолго. Но что делать остальным? Ведь на «шестерке» более тысячи женщин!
И вот в интернет-магазине раскупается вся продукция «Чистой линии». «На всякий случай». На начальство, в ОНК – сыпется лавина письменных жалоб: «Как можно в женском изоляторе запретить передачи кремов, шампуней и прочего?.. А если не у всех есть возможность отовариваться в интернет-магазине?.. Что тогда делать?» Становится очевидным, что нововведение это крайне дурацкое. И через пару месяцев все возвращается на круги своя.
Далее очередной начальник СИЗО в рамках метения «новой метлой» вдруг вводит запрет на декоративную косметику. То есть запрещаются всяческие помады, тени, румяна и
