на подушку.
Китти напряженно наблюдала за ней все время, пока она читала. Казалось, она была разочарована, так как Лиза не почувствовала те глубокие трагические ноты, которые звучали в этом письме.
– Ну что ты сделала бы на моем месте?
– Ничего.
Ища поддержки, Китти взглянула на Мари, лицо которой говорило о сочувствии. Она пожала плечами, как бы извиняясь за то, что она придерживается того же мнения, что и Лиза.
– Но… но он может умереть, – пробормотала Китти со слезами в голосе. – Это же его последняя просьба ко мне. Может быть, он уже давно умер…
– Ну, так или иначе, ответное письмо было бы лишним, – выразила свое мнение Элизабет.
– Ну как вы можете быть такими… жестокими? Разве христианство не учит нас прощать? О, я уверена, что Иисус Христос посоветовал бы мне написать Жерару письмо. И Пресвятая Дева Мария тоже…
Элизабет закатила глаза, ну что за чушь молола сейчас Китти. Однако в отличие от Лизы Мари восприняла эти слова очень серьезно.
– А знаешь что, Китти? Поговори-ка ты с пастором Лейтвином. Он умный человек и не раз помогал нашей семье. Важно, чтобы ты приняла решение с чистой совестью.
– Да здесь и решать-то нечего, Мари! – разволновалась Элизабет. – Кто она вообще такая, эта Симона Трайбер? Кто-нибудь ее знает? Якобы медсестра, которая передает известие от некоего Жерара Дюшана. Якобы он ждет ответа. А никому не приходила в голову мысль, что все это может быть просто надувательством?
Голубые глаза Китти увеличились, и ее бледное лицо изобразило ужас.
– Нет, эта мысль мне не приходила, – промямлила она. – Разве можно выдумывать такие письма? Особенно сейчас, когда в лазаретах на глазах у всех тает жизнь сотен несчастных парней. Кому это нужно?
Элизабет пожала плечами и заявила, что эта Симона Трайбер, быть может, просто мошенница, которая с помощью компрометирующего письма, написанного рукой Китти, хочет шантажировать семью Мельцер.
– Что-о-о? – взволнованно воскликнула Китти. – Да ты с ума сошла, Лиза! Мари, скажи же ей, что она спятила. Кому это интересно, что я напишу Жерару несколько строк и прощу его?
– Ну, например, твоему мужу, – невозмутимо ответила Элизабет. – Поверь, Альфонс бы не обрадовался тому, что ты пишешь письма своему бывшему любовнику.
Китти истерически рассмеялась и возбужденно начала раскачивать свое кресло. Ну, Альфонс уж точно был бы не против, ведь он умный человек и чувствительный. Не такой, как ее сестра Лиза.
– Кроме того, вполне возможно, что письмо попадет не в те руки! – рьяно продолжала Элизабет. – Подробности твоего проступка с этим злосчастным французом могут навредить репутации и Мельцеров, и Бройеров.
– Мари, ну скажи же хоть что-нибудь! – в отчаянии умоляла Китти. – Ну скажи, что Лиза несет чушь.
Мари откашлялась, было видно, что она обдумывала, как ей уладить этот конфликт и примирить
