и с не свойственным мне легкомыслием выдаю тост: – За неизвестность.
Я отмечаю свой триумф, глядя, как он улыбается, и ощущая, как по моему горлу стекает горькая жидкость.
Глава четвертая
– Кажется, словно что-то пытается выбраться из-под земли, – отмечаю я, изучая йоркширский пейзаж, мелькающий за окном нашей кареты. Мы с Уиллом этим утром направились в Йорк. Дождь, который лил вчера, ослаб, а морозная погода превратила слякоть на дорогах в лед.
– Это мертвецы хотят сбежать, – протягивает Уилл, и у меня внутри что-то сжимается. – Вообще-то я всю свою жизнь провел, стараясь позабыть об этих местах.
– Вы здесь выросли?
Он морщится, осознавая, что зря завел эту тему, и прислоняет голову к окну.
– Многие из людей Ферфакса заболели тифом еще до окончания осады. Их тела захоронили в братских могилах за городскими стенами Йорка. Неудивительно, что по ночам можно слышать, как воют их призраки.
– Не очень умная шутка, – бормочу я, засовывая руку под плащ, как вдруг замечаю, что он разглядывает мой шрам.
Его внимание внезапно переключается на то, что происходит за окном, после того, как наш кучер, изрыгая брань, обгоняет другие кареты, пока мы поднимаемся к воротам Миклгейт. Городские стены Йорка были построены еще в древние времена и стоят до сих пор, несмотря на атаку со стороны принца Руперта. Теперь это – гарнизонный город, сияющий от опутавших его цепей. Приближаясь к мощным каменным воротам, мы наблюдаем, как десятки солдат надзирают за жилистыми рабочими, укрепляющими оборону города. Вскоре наш экипаж резко тормозит, и мы едва успеваем перевести дух, как к нам подходит бравый военный.
– Цель вашего визита? – строго спрашивает он, положив ладонь на висящую на бедре дубинку. С тех пор, как началась война, путешествия стали редкостью, и солдаты с подозрением относятся к тем, кто может оказаться вражескими шпионами, пытающимися просочиться в город. Расслабленное настроение Уилла улетучивается. Выражение его лица становится строгим, и теперь он выглядит, как человек, привыкший получать все, что ему нужно. Эта перемена – мягкое напоминание о том, как изменился мой статус, так что я выпрямляюсь и принимаю такую же напряженную позу, как и он.
Он протягивает солдату наши проездные документы.
– Я – судья Персиваль. Нас ожидает лорд-мэр.
Солдат с почтением снимает каску и передает о нашем приезде в сторожевые будки, расположенные наверху. Мы проезжаем через темную арку, где копошащаяся масса из людей и лошадей делает финальную часть нашего путешествия похожей на движение улитки. Шум снаружи заглушается звоном колоколов собора. Я наблюдаю, как круглоголовые маршируют попарно под серым небом, натянутым, словно одеяло, и вижу несколько разрушенных зданий и вмятины от ядер Ферфакса на городских стенах.
– Этот разговор доставил вам удовольствие, – замечаю я, как только наша карета останавливается.
– Власть
