собралися? – у великана писклявый тонюсенький голос.
– На кудыкину гору! – жизнерадостно осклабился Кряжец, а витязь усмехнулся находчивости коня.
– Гы!! – восторженно, до звона, запищал великан. – Считай, пришли. Я Кудыка и есть.
– Ты нас извини, Кряжец поскоморошничал. Мы дальше идём, – сказал Бедавер.
– Оплати подорожную и иди. Хошь один, хошь со своим ишаком.
– Во как! – изумился Кряжец, но витязь решил не заострять внимания на хамовитости великана и спросил: – И во сколько подорожную ценишь?
– А попляши день да ночь мне на забаву и ползи себе, – Кудыка развеселился. – Коли ползти сможешь.
– Унижает? – предположил Кряжец.
– Оскорбляет, – заверил Бедавер.
– Каменоломню соорудим? – спросил конь.
– Придётся, – ответил витязь.
Великан, послушав переговоры коня и витязя, хрястнул по ним своей каменной дубиной. Не попал. Саданул ещё раз-другой и опять промазал. Жизнеподъёмный настрой Кудыки сильно уменьшился, и каменное чудище принялось молотить по скалам, что твой смерд по ржаным стеблям. «А как попадёт?!» – разумно обеспокоился Кряжец. «Разделяться надо!» – крикнул Бедавер. Конь поскакал в одну сторону, витязь побежал в другую. Каменная детина не умел думать двумя мыслями одновременно, потому принялся долбасить по всему подряд и так увлёкся, что забыл, зачем он это делает. Саррас и Кряжец уже давно соединились и стояли себе скромно в сторонке, любознательно наблюдая за работой великана. «Ой, дурак…,» – только и сказал конь. Наконец, Каменный забияка устал, что подтвердили посыпавшийся с него мелкий щебень и крупный песок.
– Уф-ф-ф, – сказал детина и от обиды заплакал скальной смолой мумиё.
– Дитя натешилось… – ехидно ржанул конь.
– Рано радуешься, – витязь показал на полузаваленное ущелье, груды битых камней в котором зашевелились.
– Нянька!! – завопил Кудыка.
– Это ещё не страх был, страх сей час появляется, – понял Бедавер.
Битые камни перестали шевелиться, но посыпались во все стороны. Кошачьим прыжком на уцелевший валун взлетела железная раскоряка величиной с зубра, с мордой человека и собаки. Волосы её развевались проволоками-змеями, за спиной – крылья летучих мышей невероятных размеров, а в лапах-руках плетённый железный кнут. «Пещерная Рана!» – даже Саррасу стало нехорошо. И было почему. Эринии – злые демоны, настолько злые и опасные, что сами себя боятся. Они бывшие женщины, душам которых были нанесены страшные раны. Железная раскоряка не кинулась на витязя и коня, а прыгнула к каменному дурню.
– Обидели масенького? – ласковым скрежетом спросила она.
– А-а-а! Плохие! – пожаловался недотыкомка.
– Зачем вы так? – с укоризной повернулась к путникам Рана. Кряжец хотел было вякнуть
