коня и кончай извиняться.
Я послушал его. Рассеянно вывел Карего наружу, прихватил попону. Повозился в поисках седла в полумраке.
– Тебе стоило мне все прямо сказать, – зачем-то добавил Рут. – И куда раньше…
Вместо того чтобы найти свой дом, я отнял старый у приятеля, сам того не желая. И это – меньшая из моих проблем. Что-то казалось забытым. Не рубаха, не запасные сапоги. Что-то больше, важнее. Опаснее.
Сьюзан! Я распахнул глаза, прихватил Рута за рукав. Едва слышно сказал:
– Погоди, я должен вернуться. Ненадолго, так, предупредить…
Лицо приятеля выражало такую степень возмущения, что и Саманья бы с ним не потягался в лучшие годы. Рут не сказал – процедил:
– Что же, ну, пойдем! Пойдем спасать Сьюзан Коул, так? – Я вжал голову в плечи. – Девчонку, отец которой выпустит потроха и Симону, и Варду, и всей их ораве, стоит ей уронить слезинку. Девчонке, которая…
Рут нахмурил брови и покачал головой, быстро седлая скакуна.
– А нет, и правда, отличная идея! Я думаю, ее папаша тебя прекрасно защитит, когда ты явишься ночью на порог их владений.
Я совсем смутился и поправил дорожную сумку на плече. Посмотрел на вороную, которую еще недавно пытался мне продать старик.
– Это… э-э… твоя кобыла?
– Хер с небес и сучья лапа, – вздохнул Рут. – Займись своим мерином и попробуй наконец проснуться!
VII. Все схвачено
Кобыла Рута плелась куда охотнее, чем мерин.
Облака не скрывали луну, и, возможно, только благодаря этому никто из нас еще не свернул шею в темноте.
Я оглядывался на Криг и не знал, на кого больше злюсь: на Варда, на обстоятельства, злодейку Воснию или на себя, дурака.
Позади меня ждали бандиты Симона, долги перед семейством Лэнгли и одна несносная воснийка. Все остались там и не отправятся следом. Рядом плелся только Рут – и то лишь потому, что теперь живет без дома и заработка. Моими трудами. Прочистив горло, я заметил:
– Я не мог иначе.
Приятель вздохнул и не ответил. В его молчании мне слышался укор. Я чуть поторопил Карего, чтобы поравняться с ним.
– Чего стоит моя жизнь, Рут, если я ни черта не способен сделать самостоятельно?
У приятеля появилось то удивительно скучное выражение на лице, различимое и в полутьме.
– Как по мне, все мы таковы.
– Пф. Оправдания! – вспылил я. – Дешевые отмазки. Так всю жизнь можно просидеть в канаве, ожидая счастья…
Зашуршала ткань – Рут то ли почесался, то ли пожал плечами.
– Или на цепи, – добавил я и зевнул.
– Проехали. – Рут перевел тему: – Каков твой план?
Мне страшно захотелось развернуться и все-таки свести счеты хотя бы с кем-нибудь из ублюдков, раз уж дело обернулось так. С тем же успехом я мог вернуться в Стэкхол за своими сапогами.
– У тебя же был план, когда ты это все затеял, – приятель хмыкнул и вовсе меня не щадил.
– Куда
