Оставалось только согласиться. Я заслуживал совсем других слов. Худших.
Я снова оглянулся на залив. Где-то там несет топленым жиром, левкоем, большими неприятностями. Чертовы башни, по которым я уже скучал.
Я совершенно не умел прощаться.
Камни хрустели под копытами, чавкала стылая грязь. Возле лица зудели кровопийцы. И похоже, все только начиналось. Новая жизнь попыталась принять меня в объятия, да уронила на первых шагах.
Рут перебил жужжание насекомых:
– Слышишь?
Я напрягся. Обернулся назад, ожидая погони. Положил руку на керчетту и спросил:
– Нас что, уже нагнали?..
– Да нет же, – примирительно помахал он рукой. – Река шумит, река. Смолка или ее приток. Не помню…
Я шумно выдохнул и продолжил другую войну – с чертовой сонливостью и комарьем.
– Не трясись, сдюжим. – Рут будто и вовсе не страдал от похмелья.
Воснийское пьянство казалось мне загадкой не меньшей, чем два солнца. Казалось, мы с приятелем еле ползем. Будто так и упрашиваем нас догнать, ждем неприятностей. Хоть и не стоит мчаться галопом в ночной темени…
– Эй, а все-таки… что, если нас догонят? – Во мраке мне уже мерещились силуэты воснийцев, их арбалеты и дубины.
– Кто? – удивился Рут. – Друзья Варда, в этот час, по херовой дороге? Миленькое дело.
Только я начал успокаиваться, Рут ткнул пальцем в небо, провел черту до Оксола и добавил:
– Птица летит быстрей и дешевле. Нас будут ждать в городе.
Пояснение сделало только хуже. Все беды остались в Криге? Ха! Симон дотянется до меня чужими руками.
Кони еле плелись. Я выдохнул и на всякий случай уточнил:
– Значит, пока нечего опасаться?
– Нечего, – уклончиво сказал Рут. – Если не считать разбоя, бродяг, голодных псов и волчьих стай… Ну и поноса, разумеется.
Будто в подтверждение к словам, у него заурчало в желудке. Я улыбнулся, а потом бессовестно заржал.
– Ты б так веселился, когда я в Криге шутил, – упрекнул приятель.
Потребовалось время, чтобы я успокоился. Руту необязательно было знать, что веселье здесь ни при чем. Я выдохнул и заверил его:
– Все-все. Есть у тебя вино? Я замолчу.
– А вот это лишнее. Уснешь и навернешься. – Он подвел кобылу ближе и практически впихнул мне флягу в руки. – Не налегай, промочи горло и рассказывай. Хотя бы про девчонок Излома или их матерей. – Рут достал какой-то сухарь и принялся им хрустеть. – Путь неблизкий…
– О боги. – Я отпил вина, вытер губы перчаткой, похлопал себя по щеке. – Рассказывать? Да я свалюсь к утру!
Рут чуть не поперхнулся: зашелся смехом. Забрал флягу и плотно ее закрыл.
– Это только начало, мой друг, первый мечник, гроза Крига! Привыкай, наслаждайся. – Луна скрылась за облаком, и наступила кромешная тьма. – Принцессам не место под флагом.
Когда
