style="font-size:15px;"> Администратор, грузная женщина с тёмно-фиолетовыми волосами и ужасной грязно-коралловой помадой даже не поднимала глаза на подходивших пациентов, а только что-то записывала-записывала и еле слышно спрашивала: «Вам назначено?» Но, как и положено медработникам, женщина сидела в белом отглаженном костюме. И за это стоило ей отдать должное. Пока Любовь Михална размышляла о том, почему дама за стойкой так охотно каждый вечер гладит рабочий халат, но не может поискать себе нормальную помаду, – очередь наконец дошла до нее.
– Как это доктор не принимает? Но я же записывалась заранее, – всплеснула руками Любовь Михална.
– Форс-мажорная ситуация. Доктор отменил все приемы на сегодня и завтра.
– А вы не могли мне, например, позвонить и сообщить об этом, чтобы я не пёрлась чёрти куда? Чтобы я не стояла в очереди?
– Нет, – администраторша подняла свои мохнатые ресницы, напоминавшие пауков, – мы вам не справочное бюро. Не мешайте народ лечить.
– Девочка, ты шутишь. Я вообще-то больная старуха, если ты не заметила. Могу прям тут умереть. А ты говоришь подождать ещё два дня.
– Вот когда откинетесь, тогда выдадим вам талончик без очереди. Приходите в среду. Следующий.
Разочаровавшись в этом дне, Любовь Михална вышла из треклятой центральной районной больницы, плюхнулась на лавочку, достала из маленькой сумки-мешочка телефон и, щурясь, набрала номер сына.
– Иван, ты можешь приехать за мной в больницу? Доктор сегодня не принимает.
– …Ей же наша помощь не нужна! – послышался шипящий голос невестки.
– Жёнушке скажи, что я приеду, и если найду хоть один отпечаток пальцев на чехлах моих шуб, то загрызу.
– Мам, ну, пожалуйста, живите мирно.
– Так ты приедешь?
– …Ваня, нужно забрать Генку со школы! Твоя мать и сама доберётся до дома.
– Какая же она стерва. Прости, Господи. Иван, забери меня, потом заедем за Геной.
– …Мало ли что с ребёнком может случиться! Езжай за сыном, говорю! – прокричала невестка так громко, что Любовь Михална отодвинула телефон от уха.
– Всё, Иван, я жду тебя, – и старуха положила трубку.
«До добра его эта потреблудка не доведёт», – подумала Любовь Михална и вспомнила, как недавно гоняла мух. Она не могла понять, почему сначала представила Ивана, а не его ненаглядную жену. Вдруг сделалось так совестливо от своей жизни и злых мыслей. Нет, про потреблудку она ничего хорошего сказать не могла. И если бы была такая возможность, то сама бы дала ей пинка из своей квартиры. Ей было жаль Ивана. Жаль, что все считают его дураком и что сама Любовь Михална так считала.
Была ли это ревность? Всю жизнь Иван был где-то под боком матери и слушался её во всём. А теперь рядом
