а ощутил некую общность с доктором.
А в следующий сеанс Алекс начал исповедь о ванном зеркале. Теперь он не утаивал ничего. Да и доктора интересовала любая мелочь.
Сурепа слушал с заинтересованным восторгом, временами вскакивал, прерывал вопросами и хождением взад-вперёд. Когда Алекс рассказал о своей попытке убедить Джулию написать Филиппо, доктор хлопнул ладонью колено и одобрительно захохотал.
– Ну, батенька, порадовал. Ей-богу порадовал. Молодец. Не погрязнув в трясине любовных эмоций, ты бросился спасать Джордано Бруно. Это благородно. И, на мой взгляд, это поступок скорее здорового, чем душевнобольного человека. Больной непременно запутался бы в рефлексии любовных страданий. – Голос его стихал. На какое-то время доктор погрузился в раздумья.
– Совсем даже неплохо. Похоже, мы имеем готовый классический тест. А это уже половина дела.
Алекс смотрел усталым прищуром. Ничего не понимал, но и не спрашивал. Медленно нарастала головная боль.
Выйдя из радужных мыслей, Сурепа обратил на него свой взор.
– Тестовый эпизод, батенька, удается обнаружить далеко не в каждом случае. Тем более столь четкий. Обычно его приходится создавать, и не всегда успешно.
Сурепа протер очки краем халата, водрузил их обратно и пристально посмотрел на Алекса.
– Скажи, Александр, легко ли переубедить человека, уверенного в собственной правоте?
Алекс медленно пожал плечами, а доктор продолжил:
– Крайне сложно. Наши убеждения и заблуждения – часть нашей личности. И убежденный человек чужие доводы воспринимает в штыки. Переубедить его, конечно, можно, хотя довольно сложно. – Сурепа поднял палец. – Но куда сложнее переубедить себя. Скажу по секрету – это практически невозможно. Можно себе что-то внушить или заставить себя что-то исполнить, но только не переубедить. Наш мозг найдет контраргумент раньше, чем аргумент будет выражен словами. – Сурепа начал ходить между окном и дверью. – А отсюда вытекает следующее: Если субъект галлюцинаций является плодом твоего разума, то переубедить его ты не сможешь… Понял? – спросил доктор, глядя в сморщенное лицо Алекса. Тот виновато крутнул головой, на что Сурепа вздохнул и продолжил:
– Поясняю для одарённых: если субъект – плод твоего разума, то ты споришь с самим собой. Так? (Алекс кивнул) А если он индуцирован извне, то есть не является частью твоего разума, то ты имеешь реальный шанс его убедить. Если, конечно, постараешься. А ведь ты постараешься?
Алекс с готовностью закивал, в глазах было полное понимание.
– Суть теста такова, – отрывисто и четко произнёс доктор. – Если ты сумеешь убедить Джулию написать Филиппо, то она точно не плод твоего разума. И лечение в этом случае будет значительно проще.
Алекс уже не ощущал головной боли, она словно растеклась по телу.
– Но как я ее увижу? – испуганно спросил он. – Может зеркало сюда привезти?
– Оно
