ты принесла его с собой на вечеринку?
– Да! – Радостно.
– Хм. – Улыбнулся, представляя ее маленькое личико напротив своего. – В другой раз я бы удивился, но что-то мне подсказывает, что ты говоришь правду. Значит, ёж.
– Ага.
– Ну, ничего необычного. Карманный ёж. Это даже удобнее собачки.
– Мне не до смеха, Гай!
Вытянул ноги, закинул одну на другую.
– А мне сегодня показалось, что ты знаешь мое настоящее имя.
– Пожалуйста, – с мольбой в голосе попросила она, – поищи его прямо сейчас! Там у тебя целая толпа народа. Представь, что кто-нибудь наступит на него! Он же умрет!
– Значит, ты серьезно?
– Абсолютно.
Я прочистил горло.
– Так. А он не опасен? Бешенство, все дела.
Шмыгнула носом.
– Да он африканский, ручной, декоративный! Ка-а-рликовый!
– Хорошо. Я поищу. – Согласился. – Только скажи: «пожалуйста, Рома».
– Господи! – Нервно.
– Нет, это слишком пафосно. Просто Ромы будет достаточно.
– Пожалуйста, Ро-ма! Поищи моего ежа, умоляю! – задыхаясь. – Прямо сейчас поищи…
– Ты самая звезданутая ботаничка из тех, кого я знаю.
– Алло, это Паша. – Сказал парень, очевидно, забрав телефон у Насти. – Но я ей передам.
– Паш. – Я облизнул губы.
– Да?
– Скажи ей, чтобы оставила свой номер, я перезвоню, если найду ее зверя. – Не выдержал и рассмеялся.
– Позвонишь мне.
– Нет. – Прикусил щеку. – Так не пойдет, Суриков. Пусть Ежова оставит мне свой номер.
Снова шуршание. Кажется, он передавал ей мои слова.
– Ладно. Хорошо. Вышлю сообщением.
– И передай ей, что я уже скучаю. – Расплылся в довольной улыбке.
– Вот от этого избавь меня. – Проворчал Паша. – И постарайся отнестись серьезно, Гай. Девчонка реально на нервах.
– Без проблем.
Скинул звонок.
Ёж. С ума сойти.
Вставать не хотелось. Разгоряченные мышцы приятно ныли, сердце все еще быстро отстукивало тревожный ритм.
Эта девчонка оказывала на меня странное действие. Мне впервые было интересно забраться кому-то не под юбку, а в голову. Узнать, о чем она думает, когда смотрит на меня своими полными печали глазами. И ведь не было в ней ничего особенного. Но вместе с тем, все почему-то казалось необыкновенным и в чертах ее лица, и в волшебном голосе, лишающем воли, и в каждом неловком движении, и даже в запахе волос.
Я улыбнулся, вспомнив, что назвал ее красивой. Не для того, чтобы навешать лапши на уши, а впервые вполне искренне. Потому что именно так и считал. Просто не сдержался и брякнул. Идиот. Наверное, не слишком правдоподобно это прозвучало, потому что она вся разом превратилась в недоверие. Напряглась, отшатнулась, закрылась. А налетом скепсиса в ее взгляде можно было сжечь меня дотла. Клянусь.
И
