поэтому тоже подал голос.
Услышав это, Женя вздохнул с облегчением и произнёс: «Я сейчас чай налью вам. Как вам на морях отдыхалось, что-то вы и не загорели совсем?»
Мальчишки проиграли вопрос, и на него ответила Марина, предварительно отправив детей мыть руки.
– Да, они в номере всё больше сидели. На пляж их было не загнать… Купались в основном в бассейне.
– Зато ты, я смотрю, с пляжа не вылезала. Местные тебя уже, наверное, там за свою принимали?
Марина не успела ответить, вернулись мальчики и стали требовать пароль от вайфая. «199Gorox3» – продиктовал хозяин дома, уже успевший налить детям чай и открыть конверты. Подключив интернет к смартфонам, мальчуганы тут же уткнулись в них, одновременно с малой скоростью поглощая конфеты и чай.
Горохов предложил чай, и Марина, но, так к его немолодой радости, отказалась, и он навёл себе растворимый кофе, в процессе приготовления дешёвый напиток завонял, словно жжёная проводка, на всю квартиру, и Щукина, превышая только к хорошему, невольно поморщилась. Она пошла в комнату, оставив увлечённых детей на кухне, чтобы те не мешали их разговору.
В зале было всё так же, как после уборки. Горохов, хотя и залипал в компьютер с утра до ночи, но порядок старался поддержать, опасаясь, что ему опять придётся отваливать немалые деньги клининговой компании, если он опять начнёт «обрастать грязью». Поэтому уют нарушали лишь пустые банки из-под пива на компьютерном столе и возле него да игрушки, которые разбрасывал щенок Айко ещё до своего отъезда в деревню.
Горохов занял компьютерное кресло, а Марина расположилась на двери. Абсолютно не смущаясь того кубла из простыни, пледа и подушек, которое оставил на нём безалаберный Женя после сна. Она села, и её джинсы с заниженной талией сползли так, что стало видно з@дницу в стрингах, полосочки трусов утонули в жирных складках так глубоко, что казались никчёмным аксессуаром…
Футболка с Марлин Монро растянулась на больших грудях так, что заезду едва ли можно было узнать. Глядя на все это «великолепное», Горохов невольно посочувствовал другу. Но более всего от Щукиной его отвращали духи; сладкие, удушливые. Этот невероятный едкий аромат заполнил всю квартиру, от него, как от дихлофоса, было нечем дышать, щипало в носу, и Евгений был счастлив, когда включил наполненный вентилятор и, направив его на себя, наконец, вздохнул более-менее свежего воздуха.
В следующее же мгновение он не понял, от чего у него пошли мурашки по коже. От того, что его обдало ветерком, или от слов жены друга:
– Альберт пропал.
– Как пропал?!
– Без вести. Сегодня с утра ездила заявление в полицию подавать… Если приняли. Не хотели, но я настояла. Сегодня уже десятый день, как он дома не появляться. Ни на работе, нигде его нет. Когда он был у тебя в последний раз?
– Ой, да… ещё черти-когда, в феврале! Когда вы с Ариной в Москву уезжали?
– Ну да… в конце февраля…
– Вы
