и лимонами, где уже не развевался грязно-жёлтый флаг, как меня остановили. Я вздрогнул, когда кто-то положил мне руку на плечо.
– Малец! Это ж ты вчера Щепку спас? – улыбалось мне бородатое лицо, испещрённое морщинами.
– Кого? – вытаращился я.
– Старуху Гомес же, Щепку!
Я растерялся и не сообразил, как ответить, но невысокого широкоплечего мужчину это никак не смутило.
– Хорош, благородно! – он похлопал меня по спине, чуть не сбив своей мощной лапой с ног.
Он повёл меня вперёд, неустанно болтая о вчерашнем дне. Рассказывал, как видел кренящиеся столбы, испуганную хозяйку, в тот момент поседевшую ещё больше. Затем он говорил, как сразу заметил на рынке меня, слоняющегося взад-вперёд между прилавков, и «допёр», что я «толковый». Из его скорых и местами невнятных речей я понял, что ему от меня что-то нужно. Когда я слишком устал от того, что он всё ходит вокруг да около, напрямую предложил свою помощь.
– Как благородно! – воскликнул он далеко не в первый раз. – Ну раз спросил, пойдём, вот уже и моя лавка.
Словно дожидаясь только моей инициативы, он тут же затолкнул меня за свою палатку. Из товара у него была только обувь, что меня даже расстроило. Мы оказались на островке, как будто заднем дворе для нескольких прилавков. Тут грудами лежали доски, пакеты, видимо, служившие своеобразным складом для торговли. Столько места, а кругом одни башмаки и мешки!
Заданием, которое хотел дать мне бородач, оказалась незамысловатая, но тяжёлая физически работа. Я, казалось, целую бесконечность таскал на себе мешки, помогал ставить и собирать палатки для друзей этого торговца. Пару раз даже приходилось бежать в другой конец рынка с посланием для того или иного лавочника. Прерывался я только тогда, когда силы совсем иссякали, просил чего угодно съестного. Бородач нехотя давал мне плошку с водой и заветренные бутерброды с томатами.
– Сегодня всё, малец. Домой иди.
Тело ликовало, и мне пришлось приложить большие усилия, чтобы не свалиться на землю прямо там, где я и стоял. Попросил обуви.
– Лишнего нет, – сухо ответил мне бородач. – Вон там поковыряйся.
Он указал мне на кучку лохмотьев, которые я сам пару часов назад собирал по всему двору. Я уже знал, что там нет ничего, в чем дыры не превышали бы размеров моей ладони. Однако проведя возле этой стопки еще какое-то время, я всё-таки вытянул оттуда большую тёплую толстовку с капюшоном неопределимого от грязи тёмного цвета.
Закат сегодня был розовым. Я перенёс строительство своей тканевой крыши ещё на один день. Спал в кофте, пахнущей песком, для мягкости накинув на голову капюшон.
Подземный щенок
Я повадился ходить на рынок каждый день. Исполнял мелкие поручения и оказывал любую посильную помощь всем, кто в ней нуждался. Получал за это в основном еду и чем больше работал, тем сытнее ел. Этих харчей мне вполне хватало, чтобы
