будешь спать, вот на диване тебе постелю, а Алексею на веранде, там у меня внуки любят спать, хорошо там, прохладно. Отдыхайте, не стесняйтесь. Тут у меня суп стоит, если проголодаетесь. Торт в холодной казёнке, на полу, найдёте.
Она ушла, а мы с Сакатовым разошлись по своим диванам, решили отдохнуть немного. Я даже задремала. Я очень надеялась, что мне приснится что-нибудь ещё, в продолжение истории с сестрами Галей и Ксанкой, но я спала без сновидений. Проснулась я оттого, что зазвонил мой телефон.
– Оля, этот нытик мне все нервы истрепал, к вам просится, на какой-то провал смотреть. Что там у вас? – Загрохотал у меня в ухе голос моего двоюродного брата Ильи – Какие двери там висят в воздухе?
– Он ведь тебе, наверное, всё рассказал, что я тебе второй раз буду повторять! – Ответила я, зевая – Что тут происходит, мы сами ещё не разобрались. Может там, в провале, бес сидит. Если Дениска тебя всё-таки уговорит сюда ехать, лучше завтра с утра приезжайте. Бабушка, к которой мы ехали, умерла, нас самих на птичьих правах подселили к её соседке, так что вам тут даже негде будет ночевать. У нас тут новые обстоятельства появились, пусть мне Дениска позвонит, я ему всё расскажу. Так вы приедете завтра?
– Чёрт бы вас побрал с Сакатовым и с вашим бессинарием! Завтра же у всех нормальных людей рабочий день!
Дениска сразу же мне перезвонил, и я ему рассказала и про провал, что мы там увидели, и про моё видение. Как я поняла, Дениска всё-таки уговорил отца, и завтра они с ним с утра к нам приедут. Я встала и заглянула на веранду к Сакатову.
– Что, Илья приедут? – Спросил он.
– Скорее всего, да. – Ответила я – Ну что, пошли Ивана Лепихина встречать.
– Так рано ведь ещё!
– А что нам мешает его прямо на пастбище расспросить?
– Если он ведёт записи, так они, скорее всего, у него дома. Лет ему, как и Валентине Тарасовне, много, он может всё это в голове уже не держать, поэтому будет надёжнее, если он в записи будет свои заглядывать.
– Как ты тактично его в склерозе заподозрил! Но ты прав, лучше к нему домой прийти. Пошли тогда, на руку деревянную взглянем.
Мы вышли из дома, перешли дорогу и зашли во двор Марии Кондратьевны. Во дворе стояла «Лада», на которой приехал батюшка. В доме мы услышали его приятный баритон, который не могли заглушить даже громкие голоса местных старушек. Я присела на лавочку, а Сакатов подошёл к аккуратно сложенной стопке серых досок, которые и были, видимо, когда-то, тем злосчастным сеновалом. Он обошёл стопу и удовлетворённо хмыкнул, достав из-под досок свёрнутый серый мешок. Он заглянул в него, и кивнул мне, чтобы я подошла. В мешке лежала деревянная рука. Она представляла собой вытесанный круглый черенок с пятью отростками, которые отдалённо напоминали пальцы, и которые были обожжены. Длиной рука была с полметра.
– Вот эта та самая рука. – Сакатов провёл по ней ладонью – Я, признаюсь, представлял её немного по-другому. Что чувствуешь?
