прикасалась к породе, когда потрогала дно провала, да даже когда я просто стояла, ни до чего не дотрагиваясь.
– Красиво тут, не поспоришь. Необычное место. – Сказала я – А то, что яма не простая, было понятно уже наверху.
– Да, понятно. – Сакатов почесал лоб – Может, просто постоим тут, подождём, может тебе что покажут? А знаешь, Оля, лучше поднимись наверх, сядь там, расслабься. Так, может, скорее на тебя снизойдёт что-нибудь. А я тут пока побуду, поприсматриваюсь, может, что и найду интересное.
– Поприсматривайся, только не забудь, что ничего интересного отсюда нельзя выносить, даже в руки нельзя брать. – Ответила я – Сейчас я это точно знаю. Нехорошее это место.
– Конечно, я не ребёнок ведь. – Обиженно ответил Сакатов – Могла бы этого и не говорить.
Я поднялась на поверхность, нашла более-менее сухое дерево, поросшее мягким мхом, и села на него, прислушиваясь к лесному шуму. Если бы не этот чёртов провал, который зиял как разинутая пасть, пейзаж бы можно было назвать почти идеалистическим. Лёгкий ветерок чуть трогал листочки берёз, шевелил тяжёлые ветки елей, несмело выглядывающих из-за белоствольных красавиц, в самое небо уходили стройные сосны, где-то заливалась лесная птица, стучал дятел. И откуда тут взялся этот провал? И земли выкопанной нигде нет. Может, инопланетяне? Мне самой стало смешно от своего предположения. Вдруг у меня заложило уши. Я мотнула головой и тут же картинка вокруг меня сменилась.
Я стояла на опушке берёзового леса, а передо мной раскинулось поле с цветущими васильками и ромашками, аромат которых я с удовольствием вдохнула сразу же, как только оказалась здесь. Дальняя половина поля была скошена, и там стояли небольшие стога. Рядом с ними паслась стреноженная лошадь. Солнце стояло в зените, и я даже прищурилась сначала, неожиданно попав сюда из полумрака густого леса. Послышались смех и голоса детей. Я повернулась на их голоса и увидела двух девчушек, лет четырёх-пяти, бегающих по полю, и собирающих цветы. Их светлые головки мелькали, то поднимаясь над травой, то скрываясь за ней. Я медленно пошла по полю, тоже на ходу срывая крупные ромашки.
– Галинка! Галинка! – Послышался голос женщины где-то рядом.
Потом появилась и она сама. Статная высокая женщина, в сером, расшитом по подолу, сарафане, в белом платке, она величаво шла по полю, в руке у неё был небольшой глиняный кувшин и узелок, скорее всего с хлебом. Обе девочки кинулись к ней, и она отступила на шаг, когда они обе на всём бегу уткнулись ей в колени.
– Да тише вы, уроните меня ещё. – Женщина взяла за руку девочку, которая была поменьше ростом и кивнула другой – Не отставай, Ксанка, нам торопиться надо, отец, наверное, уже нас заждался.
Девочка поменьше, которую женщина назвала Галинкой, захныкала и что-то зелепетала, и женщина склонилась к ней, дав отхлебнуть из кувшина. Вторая девочка, Ксанка, тоже что-то сказала, но женщина покачала головой и сердито ответила:
