тебе рыбок!». Тётя со смехом остановила меня и взяла рыбок, приговаривая: «Ну вот, мы их теперь зажарим, а рубашку сполоснём и высушим, а ты пока голенькая побегай».
Возвращение домой
«Дуня! Дуня! Иди – твой папа приехал!» – зовёт меня Алёша, старший из мальчиков. Я бегу из сада и говорю: «Что ты кричишь? Папа в саду работает». – «Это не твой папа, а наш». Я поражена, мне хочется плакать от обиды, а брат говорит уверенно: «Вон, вон в ворота входит твой папа». Я за это время никогда не вспоминала своих родителей.
Смотрю, от ворот идёт очень знакомый и страшно близкий мне человек. «Папа, папа!» – бросилась я к нему, а он поднял меня, прижал к груди и говорит: «Ласточка ты моя, цветочек мой! Да как же они тебя отдали, мою радость!». А сам плачет. Я собираю в ручку его слезинки со щёк, глажу его мягкую пушистую бороду, гордо поглядывая на сбежавшуюся детвору: «Вот и у меня папа!». Эту мою радость не передать словами.
Вернувшись после неудачной торговли и болезни, отец очутился в долгу – выданный вексель за колёса был у кума, а он не отдавал его. Выкупить было нечем. Тут ещё узнал, что меня, его любимицу, очень похожую на него (с таким же неровным носом и серо-зелёными глазами), отдали людям. Дядя Ваня был большим другом отца, написал ему: «Дуня у меня». Так отец с почты, после прочтения письма, пешком побежал из Майкопа 25 верст в Белореченскую и взял меня, уже трёхлетнюю, домой.
Гибель бабушки
В нашем дворе полно народа, все волнуются, говорят, указывая на сарай: «Там, там!». Я стараюсь пробраться между ногами туда. Кто-то поднял меня на руки и говорит: «Вон, вон твоя бабушка лежит. А дядя в белом – это доктор». Он что-то тащит у бабушки из живота; я вижу белый эмалированный таз и в нём руки доктора в крови. Стало страшно, я пронзительно закричала, и меня унесли.
Позже я спросила у мамы Ули, что это было. Она рассказала: свекровь, мать моего отца, вздумала покупать возом арбузы и штучно продавать их солдатам и казакам. Через выгон были военные казармы, а наша хата стояла лицом к ним… Казаки решили, что у этой старухи много денег. Пришли вечером за арбузами, выпили для храбрости, накинулись на неё и задушили. Во время борьбы она укусила одного из убийц за палец и он утерял шапку. Их на следующий день при утренней проверке и нашли.
А у бабушки оказалось только пять копеек – все свои деньги она за арбузы отдала. На суде убийцы плакали, каялись, что за пять копеек душу христианскую загубили. Дали им по 15 лет каторги. А я ту бабушку совсем не помню, даже имени её не знаю. Было мне тогда, по словам матери, четыре года.
Отец пропал
Дорого стоили похороны и особенно поминки бабушки. И отец задолжал своему хозяину Мальцеву ещё больше. Выданный вексель угнетал его. Не видя выхода из нужды, отец уехал на Каспийское море на заработки. Слышал он, что рыбаки на промыслах хорошо зарабатывают, и нанялся рыбаком.
Однажды на ловле рыбы, отец провалился в своём кожухе под лёд. Пока за кожух его вытащили баграми, пока откачали – он простыл.
