Элю? – удивляется она.
Наташка ничего не спрашивает, но прекращает жевать и внимательно на меня смотрит.
– А как её, не Эля? – хмурюсь я. – Вроде, Эля. Ну, которую победительницей назначили вместо Натальи.
– Ах, эту… – кивает она. – Да, отправила. Да она сама отсюда летела, только пятки сверкали. Печёнкин-то, козёл старый перепугал её до смерти.
– Ещё бы, – хмыкаю я, – ужас такой увидеть прямо перед собой.
Лида улыбается и говорит Наташке:
– Знала бы ты, как он бесился вчера. Не Печёнкин, а Егор. Я думала, он меня убьёт, когда подумал, что этот козёл тебя в номер утащил. Натурально, убьёт, понимаешь?
– Был бы рядом со мной, – вздыхает Наташка, – не пришлось бы беситься.
– Ну, – смеётся Лида. – Такая история не про Егора Андреевича. У него за одну минуту тысяча событий происходит, и все невероятной важности.
– А ты его хорошо знаешь? – чуть прищуривается Наташка.
– Кхе-кхе, – покашливаю я. – Я вам не мешаю, девочки? А то, может мне пойти пройтись?
Лида смеётся, Наташка тоже, но не по-настоящему, как-то делано.
– Любезный, Брагин здесь? – доносится до меня знакомый голос.
Припёрлось чудище.
– Как говорится, помяни его, и вот оно уже здесь.
– Кто там? – спрашивает Наташка.
– Печёнкин, – качаю я головой. – На переговоры что ли прислали?
– О, Егор Андреевич, – улыбается он улыбкой добряка, – замечая меня, выходящим из аппендикса за стойкой.
– Здравствуйте, ещё раз, Глеб Антонович, – отвечаю я безо всякой улыбки.
– Не найдётся минуточки? – заискивающе спрашивает он.
– Найдётся. Пойдёмте за столик присядем.
Мы идём к свободному столику и я делаю знак бармену, кивая на генерала:
– Двести коньяка принеси, пожалуйста.
Тот молча кивает.
– Егор Андреевич, – начинает Печёнкин, когда мы усаживаемся за стол.
– Да прекратите вы, товарищ генерал, не нужно этого. После того, что между нами было, можете меня по имени называть.
– Да-да, – соглашается он с виноватой улыбкой. – Это точно, чего только не было. Ты вон даже поколотил старика.
Смотреть на это унижение неприятно. Он потеет, то и дело вытирая лицо салфеткой и поправляя влажные волосы, постоянно дёргает узел галстука, отдувается и вообще, выглядит крайне растерянно.
– Вообще убить хотел, – хмыкаю я.
– Правильно, правильно, так мне и надо. За дело ведь, я же понимаю….
Тьфу…
– Ну, ладно, кончайте вы этот балаган. Страшно вам что ли?
– Страшно, – тут же соглашается он и наклоняется через стол в мою сторону. – Я ведь к ним отношения не имею. В делах участия не принимал, а сейчас как пойдут без разбора головы рубить, так и мою срубят. А я ведь приказы выполнял и всё.
Подходит бармен и ставит графинчик и пузатый
