и чудненько, – Саня глубоко затянулся, запрокинул голову, и, глядя на звёздное небо, медленно повалился спиной в сугроб.
Я, взглянув на него, встал рядом и сделал то же самое. Мы лежали в снегу и молча курили, глядя на звёзды.
– Смотри на звёзды и звёзды присмотрят за тобой, – попытался пошутить я.
– Посмотри на небо – и ты пропал, – ответил Саня.
– Сань, ты же в ДОСААФ только по выходным работаешь? А завтра, например, что делаешь?
– Завтра, Дима, будет завтра! А пока завтра не наступило, я хотел бы просто напиться и немного побыть придурком, – ответил Саня и гомерически заржал, – ну, пошли ещё по одной-трём.
Он резко вскочил на ноги и протянул мне руку, помогая встать из сугроба.
Очнулся я в темноте, лёжа на чём-то, вроде тахты, застеленной покрывалом. Сквозь шторы пробивались лучики уличного фонаря. Голова трещала, как не выключенный после полуночи телевизор. А желудок совершенно ясно давал понять, что мне, чтобы избежать хлопот, лучше бы просто лежать и не дёргаться. Повтыкав минут десять в потолок, пытаясь понять, что это за комната, я пришёл к выводу, что, в конечном итоге, всё хорошо. И нужно поспать ещё.
– Проспался, кент?! Поднимайся, пошли с нами завтракать! – будто прорезал пространство зычный голос Сани.
Невероятным усилием разлепив веки, я тотчас же зажмурился от яркого света, хлынувшего в комнату из раздвинутых Саней штор.
– Ууууу, – застонал я.
– Давай, давай, вставай, у меня коньяку есть батл, – бросил Саня, выходя за дверь.
Я поднялся и походкой зомби почапал вслед за удаляющимся Саней. То, что мы вчера нажрались, – это к гадалке не ходи. Но то, что я пошёл не домой, а к Сане, – было неожиданно. Обычно в таких ситуациях у меня срабатывал автопилот, ведущий по маршруту: Бар – Ленка. Я вошёл в залитую солнцем кухню. От лёгкого сквознячка на окне развевался тюль. А за столом, в контровом свете, сидели Саня и светловолосая, вся в конопушках, девушка лет двадцати.
– Так вот какой ты, северный олень, – произнесла она приятным мелодичным голосом. – Я Тася.
– Очень приятно, Дима, – ответил я, присаживаясь на свободный стул.
Нахмурившись, Тася спросила:
– Значит, нажрались вчера, как свиньи?
– Милая, не начинай, при Диме хотя бы, – попытался осечь её Саня.
– А почему бы не при Диме? Вы же с Димой нажрались. Уж не знаю кто кого спаивал, да это и неважно, – Тася опустила глаза, показывая, что ей и самой эта тема давно осточертела. – Ты сначала творишь всякую херню, Саша, а потом не хочешь принимать, что тебя осуждают.
– Да, Тась, особенно, когда осуждаешь ты! – резко ответил Саня.
– Да я слова не сказала, когда вы ночью в обнимку завалились.
– У тебя на лице всё было написано.
– А что мне теперь – перед вами, алкашами, расстилаться? Чайничек поставить, кроватку погреть? – Тася
