не думал, что она жалеет хлам, – Со всеми фонарями. И документ на него имелся, – даже если бы мотоцикл был изрядно потрёпан, ей всё равно было бы жаль с ним расстаться.
– И отдал? – Локлир не одобрил. В разговоре возникла пауза. Танкист продолжил бы мототему, но у него никогда не было своего мотоцикла, как и собственного автомобиля или другого личного транспорта: «Ты к зиме обратно в город поедешь?» – вернулся он к тому, с чего начал.
– Нет, – односложно ответила Эгина, попивая чай.
– Ну, не здесь же останешься?
– Нет.
– На даче зимовать будешь? – догадался Лок.
– Да. Вроде того, – помедлив, подтвердила Эгина.
– Стало быть, деньги на зимовку зарабатываешь? Летом работаешь, зимой отдыхаешь?
– Да.
– А что? Неплохо, – Локлиру такой вариант понравился, – Тут, конечно, совсем немного платят, но, если не жировать, до следующего сезона хватит. Ты, как вижу, некапризная, экономная. Ну, я тоже непривередливый. Если зимой работы для меня не найдётся, придётся искать недорогое жильё. Не знаешь, где такое взять?
Эгина не ответила на этот вопрос: «Зачем тебе? Ты в своё возвращаться не хочешь?» Лок вздохнул, задумавшись над ответом: «Видишь, ли… у меня, как бы своего собственного и нет. Родители уже давно в дачный дом перебрались, а квартиру мне с сестрой оставили. Беречь велели. Сестра в другой город на заработки подалась, выписалась и у кого-то там прописалась. Ясное дело, я другую квартиру и не стал пытаться покупать. Деньги в ремонт вкладывал, а сестра, спустя несколько лет, вернулась. Родители тут и стребовали с меня подпись, чтобы её обратно в квартиру прописать, а она мирно соседствовать не может, не хочет. Всё меня в чём-то обвиняет, жалуется им, хотя сама полный бардак в доме устраивает. Слов нормальных она не понимает. Ну, я и решил, что лучше по стране колесить, чем её визготню слушать, – он заметил, что последнее предложение привлекло внимание Эгины, – Ну, ты плюнь, да забудь. Такие истории – не редкость. Зачем о неприятных вещах говорить? Давай, лучше о прекрасном».
– Говори, – согласилась та вроде бы, как только слушать. Локлир и сам, в первую очередь, послушал бы, а не поговорил: «Я? Мне кажется, ты больше рассказать можешь».
– Почему? Прекрасное – это вообще, что? – не вполне понимала, что он имеет ввиду, Эгина.
– Ну, например, скульптура. Не в том ли университете художники учатся, что и ты?
– В том, в нём половина Роларна учится, – работница задумалась, допивая чай, что рассказать, – Одна ученица принесла эскиз стелы на тему космонавтики. Ей заявили, что она срисовала её с работы известного скульптора. Она искренне удивилась, а потом нашла открытки с той самой скульптурой. Та оказалась очень похожей на то, что нарисовала она. Мысли сошлись.
– Такое бывает не так уж редко.
– Да, но тем ни менее преподаватель запретила ей разрабатывать свою стелу дальше. Ей было обидно, она ведь действительно не срисовывала. Мне тоже было обидно, когда
