Мать Дисмасс была, пожалуй, самой бесполезной гадалкой в истории прорицания. А Нянюшку Ягг Матушка вообще не выносила, хоть та и была ее лучшей подругой.
– А что насчет юной Маграт? – невинно спросила Старая Мать Дисмасс. – У нее участок прямо рядом с Дезидератиным. Может, ей подкинуть в нагрузку?
Матушка Ветровоск и Нянюшка Ягг переглянулись.
– Она у нас сбрендила, – сказала Матушка.
– Ой, да ладно тебе, Эсме, – сказала Нянюшка Ягг.
– Да, я считаю, сбрендила, – сказала Матушка. – Говорить такое о своих близких – это не сбрендила, что ли?
– Она ничего такого не говорила, – сказала Нянюшка. – Только сказала, что хочет стать ближе к себе.
– О том и речь, – сказала Матушка Ветровоск. – А я ей говорю: Простота Чесногк тебе мать, Араминта Чесногк тебе бабка, Йоланда Чесногк тебе тетка, а ты себе… а ты себе я.
Она откинулась с видом человека, который только что решил все возможные вопросы насчет кризиса самоопределения.
– А она не слушала, – добавила она.
Бабуля Бревис нахмурилась.
– Маграт? – сказала она. Она попыталась воссоздать в памяти образ младшей ведьмы Овцепиков и вспомнила… ну, не само лицо, а глаза на мокром месте и беспомощно-добрую мину; ниже располагалось похожее на жердь тело, а выше – волосы, напоминающие растрепанный бурей стог. Неустанная добродетельница. Беспокойная душа. Из тех людей, что спасают упавших птенчиков и плачут, когда те дохнут, хотя старая добрая Мать-Природа вообще-то именно это и уготовала упавшим птенчикам.
– Не похоже на нее, – сказала она.
– А она сказала, что хочет быть более независимой, – сказала Матушка.
– Ну и что плохого быть независимой? – сказала Нянюшка. – На независимости ведьмовство и держится.
– Я и не говорю, что это плохо, – сказала Матушка. – Я ей так и сказала, в этом нет ничего плохого. Можешь, говорю, быть независимой сколько влезет, только будь добра делать, что тебе сказано.
– Просто вотри вот это, и все рассосется за недельку-другую, – сказала Старая Мать Дисмасс.
Три другие ведьмы выжидательно посмотрели на нее – вдруг добавит что-нибудь еще? Стало ясно, что не добавит.
– А еще она теперь учится – чему она там учится, Гита? – сказала Матушка.
– Самообороне, – сказала Нянюшка.
– Но она же ведьма, – отметила Бабуля Бревис.
– Я ей так и сказала, – заявила Матушка Ветровоск, которая всю жизнь бесстрашно ходила по ночам через кишащие разбойниками горные леса, точно зная, что в темноте нет никого страшней, чем она сама. – А она говорит, это не главное. Не главное! Так и сказала.
– Да к ней все равно никто не ходит, – сказала Нянюшка Ягг.
– А я думала, она собирается за короля замуж? – сказала Бабуля Бревис.
– Все так думали, – сказала Нянюшка. – Но ты же знаешь Маграт. У нее семь пятниц на неделе. Теперь вот говорит, не
