дебаты…
– Вы меня не поняли? – недовольно и холодно перебил его Никита. – Вы слышали: я вам сказал про то, что шесть дней назад я умирал от рака легких, а сегодня я – самый здоровый человек в мире? Начните свои логичные рассуждения с этого момента. Вот у человека, в данном случае – у меня, в организме идут процессы раковой метастазы. Через день он вдруг выздоравливает. А еще через два дня он приходит в вашу службу и предлагает спасти попавших в смертельную беду людей. Вы же понимаете, что здесь ЦРУ не имеет никакого отношения лично ко мне. То же самое, конечно же, я не могу сказать про тех людей, которые напали на яхту. Давайте пока попробуем с моей помощью спасти заложников, а дальше будем разбираться – кто я такой и зачем сюда приперся из Сибири…
Кто-то постучал в дверь. Никита замолк. Подполковник, стоящий все это время сзади Ситникова возле двери, приоткрыл дверь, и тут же в щелочке показался лист бумаги. Офицер взял его и передал Константину Георгиевичу. Директор СВР прочел написанное на листке, как показалось Никите, раза три, пока он не сложил его пополам и передал обратно подполковнику.
– Попробуем довериться вам, – сделав вздох, перед тем как что-то сказать точь-в-точь так, как это делал Никанорыч, обратился Ситников к Никите. – Так как моя версия о вашей причастности к похитителям пока начисто отметается, а ситуация у нас безвыходная, то придется хвататься за соломинку. Эти «корсары» требуют три миллиарда евро за освобождение своих заложников – вот и все, что я, директор СВР, знаю на данный момент.
– А кто эти пленники? – спросил Никита. – По радио сразу после захвата судна передали, что хозяина яхты там нет. Это так?
– Да, так и есть, – сказал Константин Георгиевич и, встав со своего стула, сел рядом с Никитой на край кровати. – Если вы хотите помочь, так расскажите тогда все, что вы знаете. А я, сделав неимоверное усилие над своим разумом, чтобы поверить вам, поведаю потом все о тех заложниках и о том, почему именно они стали пленниками.
– Значит так, – бросив холодный охотничий взгляд на наблюдавшего за ним подполковника, начал Никита, – после захвата бандиты убили семь человек. Они лежат в центральном отсеке. У всех завязаны руки и глаза. То есть их попросту расстреляли уже после того, как пираты попали на яхту. Странно, что они не выбросили их за борт… Самих захватчиков было семеро: пять из них европейской внешности и два негра, одетые, скорей всего, под местных туземцев. Командовал операцией белый, к тому же он знал очень хорошо как русский, так и английский языки. Это – во-первых. Во-вторых, что касается заложников. Их было пятеро. Лиц их я не видел, но трое из них точно понимали русский язык, один, по-моему, был какой-то араб, и еще один – переводчик этого араба…
Никита замолчал. Он встал со своего места и протянул руку Константину Георгиевичу:
– Меня зовут Никита, как вам уже известно… А у вас, Константин Георгиевич, какое звание?
– Генерал-полковник, –
