что, приказ, ну! Я его, что ль, придумал? Скажете тоже!
– Там же коты, как вы можете! – вскрикнула женщина, пытаясь одной рукой удержать зонт, а другой – вырывающегося сына.
– Григорь Сергеич, продолжаем? – с сомнением откликнулся один из работников, и усатый мужчина кивнул: – Делайте, делайте. Коты-шмоты. Развели антисанитарию! – начальник сплюнул в траву и, бросив туда же бычок, растоптал его ногой. – Мусора не будет. И вони. Вы нас, ваще-то, благодарить должны!
– Они-то как раз поменьше сорят, – с отвращением фыркнула Надя, проследив за движением Григория Сергеевича.
Тот смутился, но ничего не сказал. И окурок не поднял.
Надя чувствовала себя беспомощной. Была бы тут Поля, то обязательно бы разобралась. Не дала погубить котят.
– Как вам не стыдно! – продолжала голосить женщина, ища поддержки у толпы, и та с готовностью подхватила: – Изверги! Живодёры!
Надя растерянно огляделась, чувствуя, как сильно колотится сердце и потеют ладони. Надо что-то делать. Нельзя позволить им… Не простит потом Полька, что Надя всё видела – и ничего не сделала. И сама Надя себя не простит.
Всю оставшуюся жизнь будет мучаться, как бабушка Дина. Как бы не ругались они с сестрой, права бабушка – кроме друг друга никого у них нет. Поля бы не дала в обиду птиц. Надя это точно знала.
«Ну держитесь!», – решилась девочка, смахивая со лба капли дождя, и тоненько свистнула.
Григорий Сергеевич хмуро посмотрел на неё, но не успел ничего сказать.
Прошло несколько секунд, и раздался шорох, нарастающий с каждым мгновением. Девочка хитро улыбнулась, задирая голову.
Закружившаяся стайка голубей, спикировав, налетела на рабочих. Те побросали инструменты и, пытаясь спастись от птиц, бегали по двору. Двое из них попытались вбежать в подъезд, но дорогу им перегородила женщина с зонтом, выставив тот, как пику:
– Ну уж нет! Поймёте теперь, что животные чувствуют, когда спрятаться негде!
Её сын, отбежав подальше, поманил ребят, наблюдающих в стороне, и подхватил с земли ком грязи. Друзья с готовностью присоединились к нему.
– Получай, фашист, гранату! – Размахнувшись, мальчик метнул ком. Тот угодил Григорию в затылок, и мужчина разразился бранью. Ребята с гиканьем принялись забрасывать рабочих грязью.
– Вася, ты что! – ахнула мать мальчика, опуская зонтик. – В светлой куртке – и в клумбу! Сам стирать будешь!
Рабочие побежали к припаркованной машине, не обращая внимание на вопли своего начальника. Голуби преследовали их до тех пор, пока те не скрылись в салоне, нетерпеливо подпихивая друг друга в спины.
– Дайте хоть котят вытащить! – крикнула Надя, наблюдая, как Григорий Сергеевич, облепленный грязью, пытается добраться до машины.
– Да нет там никого! – взвыл мужчина, прикрывая голову от ударов крепкими клювиками, и опрокинулся навзничь.
– Как
