в церкви я услышала прелюбопытную вещь: все, что нужно, – это раскаяться. Представляешь? Только и всего. Я готова принять твое раскаяние. Как тебе план?
Спичка царапнула по шероховатому боку коробка. Взметнулся желтый лепесток. В сумерках высветился острый подбородок Данки, глаза запали, но в их матовой глубине заплясали два серных огонька.
Клара вздрагивает, точно очнувшись:
– Дана, а ты не думаешь?
– Да, что ты собралась… – подхватывает Мария, но она их перебивает:
– Вы помните правила игры, девочки? Пока вы молчите – я молчу. Тишина за тишину. – Дана улыбается, обнажая мелкие зубы.
Я пытаюсь вырваться. Что она собирается делать?
– Держите крепко. Это очищение огнем.
Прикрывая огонек ладонью, как когда‑то свечку, она приближается ко мне. Всего несколько секунд, и горящая каминная спичка оказывается возле моего лица. Я чувствую жар, он еще отчетливей из-за стылого воздуха. Дана задыхается от восторга.
Отклоняться мне больше некуда, я упираюсь каблуками туфель в землю, барахтаюсь в крепкой хватке моих бывших названых сестер. Уютный запах горящего дерева приводит меня в ужас.
Я – здесь. Меня удерживают две одноклассницы, и третья собирается сжечь мне лицо.
– Дана, прекрати! Ты никогда не умела остановиться!
– Так зачем останавливаться сейчас? – огрызается она. – Это магия, Магда. Она работает. Кася ушла к духам, ритуал подарил Штефана Юлии, а ты прогнала ее прочь… Важны только желание и воля.
Мотаю головой что есть сил, спичка мечется перед глазами, огонь размывается золотой лентой. Сердце с грохотом бьется о ребра, пальцы судорожно сжимаются и разжимаются. Ненавижу!
– Не дергайся, или лишишься глаз. А я подправлю только ресницы…
Огонь совсем близко, над верхней губой выступают крупинки пота и стекают по губам.
– Нет!
Я падаю на спину – Мария и Клара не выдержали и отпустили меня. Не помня себя, подскакиваю и с рычанием бросаюсь на Дану. Спичка падает и гаснет.
Мы с визгом катаемся по земле, среди жухлой травы и вязких лужиц. Ее пламенное оранжевое пальто все в глине. Мы словно две подзаборные кошки: шипим, плюемся и царапаемся. Я не вижу никого, кроме Даны. Ненавижу! Удары сыплются один за другим. Лоб саднит, и наливается тяжестью веко. Мне удается прижать Данку к земле. Ее волосы перемазаны жидкой грязью. Она целится ногтями мне в глаза. Наконец я догадываюсь придавить руки Даны коленками и с размаху бью кулаком в скулу. Она глухо ойкает и пытается по-змеиному выползти из-под меня. Но я уже переступила грань.
– Сука! – Я обрушиваю кулак снова, уже левый. – Бешеная сука! Ведьма кривоглазая! Убью!
Ее боль звонким эхом отзывается в моих костяшках. И впору бы повалиться рядом, баюкая раненые руки, но мне слишком нравится смотреть, как она разевает рот и корчится. Мне жарко, радостно и сладко как никогда в жизни.
