капюшоном, вышедшую из караульного помещения, коих в Твердыне было множество. – Кадсуане Меледрин, я прощаю тебе ошибки прошлого и отменяю приказ об изгнании, хотя для тебя он был лишь незначительным неудобством.
Она хмыкнула и сняла капюшон:
– По-твоему, носить плащ в такую жару – неудобство из разряда незначительных? В таком случае, мальчик, ты не различаешь степеней дискомфорта, и стоило бы преподать тебе соответствующий урок. Вижу, ты понимаешь, что ошибся. Но начнем с того, что слова «прощение» и «помилование» кажутся мне неуместными.
– В таком случае, – сказал Ранд, – соизволь принять помилование вместе с извинениями. Скажем так: последнее время я находился в чрезвычайно напряженном состоянии.
– В отличие от остальных, – строго произнесла Кадсуане, – тебе нельзя допускать, чтобы бремя жизни влияло на твои поступки.
– Напротив. Из-за этого бремени я стал тем, кем стал, Кадсуане. Нельзя изменить форму металла, не ударяя по нему молотом. Но это не относится к делу. Ты пыталась манипулировать мной, и у тебя ровным счетом ничего не получилось. Но благодаря твоей неудаче я кое-что понял.
– Например?
– В прошлом я думал, что из меня выковывают меч, – сказал Ранд, глядя куда-то вдаль. – Но ошибался. Я не оружие. И никогда им не был.
– И каково же твое предназначение? – с искренним любопытством спросила Мин, но Ранд только улыбнулся.
– Кадсуане Седай, согласна ли ты принять мое поручение? – спросил он.
– Смотря в чем оно заключается, – ответила Айз Седай, сложив руки на груди.
– Мне нужно, чтобы ты кое-кого нашла. Человека, который пропал. Подозреваю, что сейчас он в руках у союзников, исполненных самых благих намерений. Видишь ли, мне сообщили, что Маттина Стефанеоса удерживают в Белой Башне.
– И он тебе нужен? – нахмурила брови Кадсуане.
– Вовсе нет. Я еще не решил, что с ним делать. Поэтому пусть он остается проблемой Эгвейн – до поры до времени. Нет, нужный мне человек, вероятно, находится где-то в Каралейнской степи. Остальное расскажу, когда мы останемся наедине.
Во дворе собирались благородные лорды и леди. Ранд бросил на них взор и заодно снова оглядел двор – так, словно что-то искал и очень хотел найти, – после чего повернулся к новоприбывшим.
Мин окинула их скептическим взглядом. Если не считать Дарлина, высокородные не производили на нее особого впечатления. Ранд положил ладонь девушке на плечо. Несмотря на наряды из дорогих шелков, на кружевные воротники и манжеты, вид у аристократов был какой-то растрепанный: некоторых, по всей очевидности, подняли с постели, а других вытащили из-за стола. Во дворе Твердыни, где у всех прочих была какая-то цель, эти люди выглядели на редкость неуместно.
«Не суди их так строго», – напомнила себе Мин, скрестив руки. С другой стороны, она сама видела, как гнетуще действуют на Ранда их интриги и комплоты. К тому же она всегда недолюбливала людей, ставивших себя выше других.
– В шеренгу – становись! –
