style="font-size:15px;"> Благородный лорд принялся было возражать, но Ранд подступил к нему, и Вейрамон испуганно раскрыл глаза. Анайелла, вскрикнув, спрятала лицо в ладонях.
– Передайте всем вашим, – тихо, но требовательно говорил Ранд, – что я больше не слеп.
– Почему… – подала голос Анайелла. – Почему ты отпускаешь нас?
– Потому что сегодня день воссоединения, а не казни, – объяснил Ранд. – Теперь ступайте.
Вейрамон и Анайелла с опустошенным видом убрели прочь, держась тени, пока не юркнули в Твердыню. Судя по ошеломленным лицам остальных, никто ничего не понимал, хотя айильцы принялись стучать копьями по щитам.
– Лиэх! – велел Ранд. – Возьми еще двоих, и не спускайте с них глаз.
Три Девы, отделившись от группы охранявших Ранда, метнулись вслед за изгнанными аристократами.
Мин подошла к Ранду и взяла его за руку:
– Что это было? Что ты в них увидел?
– Время пряток и ухищрений миновало, Мин. Тень сделала ставку против меня и проиграла. Теперь все решит война.
– Так, значит, эти двое – приспешники Темного? – оторопела она.
– Больше они не опасны, – улыбнулся ей Ранд. – Я…
Вдруг он осекся и повернул голову. Проследив за его взглядом, Мин обмерла.
Совсем рядом с ними, только что появившись из ближайшей двери, ведущей внутрь Твердыни, на невысоком крыльце стоял Тэм ал’Тор. Над чувствами Ранда возобладала тревога, и теперь Мин поняла, кого он высматривал во внутреннем дворе.
Тэм, не двигаясь, смотрел на сына. Его волосы были седы, а лицо покрыто морщинами, но многие позавидовали бы его физической форме.
Ранд поднял руку, и толпа расступилась. Разошлись даже Айз Седай. По образовавшемуся коридору Ранд направился к крыльцу, ведущему в Твердыню. Мин последовала за ним. Ранд поднялся на пару ступенек, но остановился. Во дворе стало тихо; даже чайки и те умолкли.
Ранд застыл в нерешительности, и Мин почувствовала его нежелание, его стыд, его ужас. Так странно… Ранд – человек, не дрогнувший перед Отрекшимися, – боялся своего отца.
Вдруг, в два прыжка преодолев последние ступени, Ранд стиснул отца в объятиях. Он стоял ступенькой ниже, и поэтому оба были примерно одного роста. Даже больше: Тэм казался почти что великаном, а Ранд – приникшим к нему ребенком.
Там, обнимая отца, и расплакался Дракон Возрожденный – на глазах у посерьезневших тайренцев, айильцев и Айз Седай. Никто не отошел в сторону и не отвернулся. Ранд крепко зажмурился и прошептал так тихо, что даже Мин едва услышала его:
– Прости, отец. Мне так жаль…
– Ладно тебе, сынок. Перестань.
– Я совершил столько ужасных поступков…
– Не бывает такого, чтоб идти по ухабистой дороге и не споткнуться раз-другой. Ты упал, но падение не сломило тебя, и это важнее всего.
Ранд кивнул. Какое-то время они стояли обнявшись. Наконец Ранд отстранился и подал знак Мин,
