совсем нет. Первые дни он у меня спадал на плечи, но сейчас я уже научилась его закреплять.
– Ну и славно! Я так рада познакомиться с тобой. Всегда мечтала иметь дочку. Ты для нас уже родная, будьте счастливы, моя дорогая!
И как по волшебству все окружающие нас гости начали громко свистеть и аплодировать нам. Я заметила, как компания из нескольких девушек, стоящая у окна и с любопытством разгадывающая меня, удалилась в соседнюю комнату. Да и чему было удивляться. Наверняка каждая из них мечтала иметь такого мужчину, как Масуд. Санубар была щедра на улыбки. Она смотрела влюблёнными глазами на сына, которым безусловно гордилась. И это было взаимно.
Оказалось, что для иранцев, также как и для итальянцев, мама – святое, всегда идеальное существо. Но иранцы-сыновья, став постарше, окружают своих мам своей заботой, огораживают их от проблем и берут ответственность за них на себя. В отличие от иранских, итальянские мамы наоборот окружают своих взрослых сыновей тотальной заботой, в результате чего последние и не спешат менять маму на жену. Зачем, если есть мама, которая решит все вопросы, и выслушает, и поддержит, и никогда не будет причитать? В поисках дамы сердца, похожей опять-таки на маму, которая будет идеальной кандидаткой в жены, итальянские мужчины могут засидеться в холостяках и до пятидесяти лет, а в итоге не жениться никогда. Но даже решившись на женитьбу, хороший итальянский сын никогда не перестанет слушать маму, так как она всегда на первом месте и всегда права. Нужно отдать должное и итальянским мамам, которые всегда готовы помочь овладеть многими полезными навыками. Например, научиться готовить и поддерживать вещи в идеальном состоянии. Но если жена решит начать войну со свекровью, то, скорее всего, выиграет свекровь, так как самый важный человек в жизни итальянца – это его авторитарный ангел, его мама!
Иранские мамы были более самолюбивыми. Также как итальянки, они были культом сыновей, но несколько с другим акцентом. Они требовали больше внимания к себе и хотели, чтобы их сыновья уделяли им его по максимуму. Масуд периодически обнимал Санубар, которая блистала на приёме своей красотой и аристократизмом. И мне хотелось нравиться ей. Ко мне подошла невеста Омида, Зохре.
– Не хотите ли присоединиться к нам на ритуал ХанАбандАн?
Я прошла с ней в соседнюю комнату, куда удалились девушки. Зайдя, я очутилась в полутёмном пространстве, в центре которого расположилась юная девушка с набором для нанесения хны, а на застланном ковром полу сидели как молоденькие девушки, так и более взрослые женщины. Увидев меня, они встали и, ухватившись за руки, запястья которых были обвязаны шёлковыми платками, пошли в пляс, взяв меня в круг. В конце комнаты разместились музыканты, тоже все женщины, они исполняли национальную музыку – иранский дастгях с песнями и использованием стихов. Позже я часто вспоминала тот самый хохот иранских девушек, которым они заливались в той комнате. Живя в Иране, я повсюду слышала смех женщин, который всегда был разным. Звонкий, как если наткнёшься
