style="font-size:15px;"> – Анна Алексеевна, ну не убивайтесь вы так. Я понимаю, вам больно. Вы потеряли ваших первенцев, но жизнь на этом не заканчивается. Вы еще молодая, у вас вся жизнь впереди. Все наладится…
Понимаю, она всего лишь выполняет свои обязанности. Ее задача – успокоить меня и не допустить ухудшения ситуации. Но ее слова только раздражают. Она словно ковыряет мою рану. Лезет туда грязными руками, а я снова ничего не могу сделать! Только чувствую, как из меня по капле вытекает вся моя жизнь. Мечты… Все, во что я верила.
И я снова проваливаюсь в пропасть. Вниз. На самое дно. В пустоту.
Это конец.
Все закончилось.
Ничего больше нет.
Ни детей, ни мужа, ничего… Я – никто. Пустая оболочка. Ничто…
Глава 5
Утро. Теплое весеннее солнце проникает сквозь створки жалюзи, освещая палату. Маленький проворный луч медленно сползает со стены, бьется в овальное зеркало и снова исчезает, будто растворяясь.
Пустым отрешенным взглядом смотрю ему вслед.
Привет, Аня. Это все еще ты. Другая… Опустошенная. Раздавленная предательством мужа, до сих пор но почему-то живая. Ты дышишь, хоть и с трудом. Анализируешь. И у тебя есть сутки на то, чтобы решить свою судьбу. Хотя в глубине души ты все уже сделала. Еще позавчера. Стоя на пороге той самой квартиры. В момент, когда два крохотных сердечка у тебя внутри замерли навек…
Кусая губы, заставляю себя не плакать. Горло все еще саднит, даже дышать больно. До меня наконец дошел весь ужас произошедшего. Истерика прошла, теперь работает только мозг.
Все вопросы и стенания потеряли актуальность. Произошло то, что произошло. И единственное, что я теперь могу и должна сделать – это уйти. Гордо, молча, без истерик.
Потому что жить с изменщиком и убийцей я не смогу.
Не прощу его!
Никогда не забуду, что он с нами сотворил!
Свесив ноги, шарю в поисках обуви. Простые больничные тапочки находятся почти сразу же. Обуваюсь и, оттолкнувшись руками, пытаюсь встать.
Прислушиваюсь к ощущениям. Будто все затекло, а теперь возвращается в исходное состояние, и этот процесс до скрежета неприятный. Осторожно делаю шаг, морщась от мгновенной стреляющей боли. Готова скулить рыдать взахлеб, но запрещаю! Запрещаю себе любое проявление слабости. Да и толку от моих истерик?
Мои малыши не вернутся.
И я не стану прежней Аней.
Теперь все по-другому.
Маленькими почти невесомыми шагами, цепляясь за стены и рвано дыша, будто инвалид, которого заново учат ходить, я все же добираюсь до ванной комнаты. В зеркало принципиально стараюсь не смотреть. Игнорируя собственное отражение, выполняю все привычные процедуры, которые теперь даются особенно тяжело и занимают уйму времени.
Наконец, сполоснув рот после зубной пасты, разрешаю себе посмотреть вперед. В свои пустые медовые глаза. Напряженно. Неотрывно.
Но ничего.
Никаких признаков жизни.
Саркастически
