то лечу на уровне четвертого этажа, то десятого. Такие трюки мне необходимы, я изучаю, на что способно моё тело, а главное – душа. Именно от того, что происходит в ней, зависит, вернусь ли я живой с очередной ночной прогулки.
Когда я не знала, как важно состояние любви и доверия к этому миру, к высшим силам, которые поддерживают нас, со мной могло случиться непоправимое – падение. Едва пролетев пару метров над землёй, я подумала: вот оно – волшебство! И я его могу сотворить! Я сама! Я, я, я – гордыня взяла меня в оборот. Навстречу мне в лицо неслась снежная крошка, обжигающий холодом ветер, люди внизу уныло брели по асфальту, автомобили застряли на узких дорогах – и пафосные, представительского класса и отечественные, лихо косящие под пафосные. Дорога едина для всех: для пешек, для королей, для пешеходов и водителей. Только мне закон не писан: я лечу.
Всё быстрее и быстрее. Слава богу, хоть ума хватило не забираться слишком высоко. Я хочу чуть свернуть, впереди шлагбаум для машин, закрытый, и растерянно понимаю, моё тело перестало слушаться мыслей, а воздушный океан вокруг меня превратился в пустоту. Мне не на что опереться, ничто меня не держит, я стремительна словно пуля, выпущенная из пистолета: молниеносна и бескомпромиссна.
Что-то внутри меня подсказывает, и за миг до столкновения я начинаю истово молиться своими словами: “Даже, если сейчас наступит моя смерть, я благодарна за каждую секунду, которую провела на этой планете!”. И тут я ударяюсь о шлагбаум.
Живот пронзает дикая боль, меня складывает пополам. Полет закончился, я сползаю на мокрый от снега асфальт и плачу. Так больно мне, кажется, никогда еще не было. Я мечтаю потерять сознание. Такое чувство, что мне наживую разрезали живот, а теперь растягивают рану в разные стороны. Может, у меня кровотечение? Я просовываю руку под куртку, отодвигаю толстый свитер и ощупываю горячую кожу. Ладонь сухая.
Сзади сигналит машина, шлагбаум поднимается. Мне приходится отползти в сторону, и автомобиль приезжает. Ах, если бы во время моего полета этот злополучный шлагбаум был бы открыт. Из автомобиля выскакивает девушка и подбегает ко мне:
– Что с вами? Сердце?
Молодое обеспокоенное лицо.
– Нет, я поскользнулась просто, – со стоном отвечаю я.
– Наверное, у вас перелом где-то. Может, «скорую» вызвать? – девушка пытается меня поднять, а я внезапно понимаю, что она не могла не видеть, как я ударилась животом о шлагбаум. Это произошло за мгновение до его поднятия.
Наконец, я с помощью девушки принимаю положение стоя. Я смотрю на свою добрую спасительницу, и до меня доходит: “Меня никто не видит, когда я лечу. Пусть это будет день, пусть ночь. Я становлюсь видимой для людей только после приземления. А как они себе объясняют моё внезапное появление? Поистине, надо было упасть, чтобы задуматься об этом!”.
Я пребывала в эйфории после первых своих полётов наяву. Ни о чём не заботилась, просто наслаждалась. Наверное, я была тогда безумна. Но как тут не сойти с ума, когда стоит помыслить
