сон… Одно состояние перетекало в другое. Привычно. Монотонно. Круг за кругом. Постоянная погруженность в себя сделали внутренний мир Катерины объёмным, красочным. Он рос и ширился. И ничего, абсолютно ничего, не происходило снаружи.
И вот однажды, привычно задремав с книгой в руках, Катя сквозь сон услышала, что вернулась с работы мать. Но та, как это бывало обычно, не кликнула её, не зажгла всюду свет, не скинула пальто и даже не разулась. Так, в чём была, Марья торопливо бросилась по лестнице наверх. Распахнула чердачную дверь и обратно вниз по скрипящим половицам.
Чердак – так родители по привычке называли недостроенную мансарду – не отапливался и потому в холодное время года пустовал. Что же так срочно потребовалось матери там? И что такое неподъёмное она теперь волочит, по пути собирая за собой длинные тканые дорожки. «Может, подарок мне?» – подумала было девочка и, кутая в старушечий пуховый платок плечи, босая, затаив дыхание, на цыпочках отправилась проследить за матерью. Но пронзившая её на секунды восторженная радость в одночасье улетучилась. Оказалось, мать уже затащила в дом увесистый предмет и теперь, превозмогая себя, пёрла его к чердачной лестнице. Ящик?.. Комод?.. Нет… что-то другое. В полутьме удалось разглядеть деревянный с резным рисунком сундук, который Марья, крепко схватив за кованные ручки по бокам и придерживая коленом, вот уже затаскивала наверх, с грохотом переставляя его со ступеньки на ступеньку.
«Она же не любит старье и всякую рухлядь… Зачем же ей этот сундук?..» – недоуменно, всё ещё прищурившись, и почти не дыша, рассуждала про себя Катя.
***
Сундук Марья заволокла в самый темный угол мансарды. Из своей засады девочка увидела, как уже спускаясь, мать замедлилась, и, вся скорчившись, повисла на перилах. Катя уже хотела броситься на помощь, как вдруг та выпрямилась и плотно закрыв обеими ладонями рот, как-то наскоро не то всхлипнула, не то взвыла. Было видно, что одуряющая душевная боль спазмами лупила её изнутри. Но Марья могла себе позволить лишь секунды внешнего проявления слабости. Лишь секунды… Растрёпанная, запыхавшаяся женщина громко сглотнула, подолом протёрла раскрасневшееся лицо, затем звонко отхлестала себя по щекам и быстро спустилась вниз.
Катя влипла в стену. Она зажмурилась что есть мочи и не дышала. Поэтому ли, или потому, что в висках у Марьи бешено стучало и было мутно в глазах, девочка, сидящая за комодом и даже отползающая из полумрака гостиной в чёрный проём своей комнаты, не была обнаружена.
Марья переоделась в домашнее, всюду зажгла свет, включила погромче радиоприёмник и как ни в чём ни бывало принялась за готовку.
До самого ужина Катя делала вид, что спит и ждала, когда в дверях тихо нарисуется знакомая фигурка, и такой же знакомый голос так же тихо произнесёт её имя. А когда та не отзовётся – потреплет по волосам, прикоснётся губами ко лбу.
«Катенька! Катюша! Спишь всё? Кааатя!!!Ой нет! Сегодня
