Джехути, и вам не сносить головы. Потом я вернусь сюда и из твоей мерзкой рожи сделаю кашу. Это ясно?
Для меджая нубиец был жидковат. На полусогнутых ногах он засеменил внутрь. Посмотрев ему вслед и шлёпая босыми ступнями по каменному полу, я вышел из Дома Маат. Моего коня стерёг парнишка, который во все глаза смотрел на разыгравшуюся сцену. Я взобрался в седло и толкнул коленями бока Горбунка. Боги, до чего же меня разозлили!
Гипсей – безобидный парень, писец в доме самого надзирателя чистых жрецов Сехмет, надзирателя магов и главного врача царя, суну Кафавра. Ещё в юности он попался на рыночной краже и был осуждён. Как, по-вашему, охраняет его Закон? Как бы не так! При любом подозрении он первый, кого хватают и начинают молотить дубинкой по пяткам, и все из-за прошлого. Он с пятилетнего возраста корпел над иероглифами в храмовой школе и один-единственный штраф – не такое уж пятно на биографии. Но вот – у Кафавра похитили сыночка, и Гипсея избивают до полусмерти три нубийских мордоворота.
Я ехал по мощёной известняком дороге, ведущей к особняку Кафавра. На стук в деревянные врата, роскошные по местному понятию, открыл слуга, которому я бросил поводья и направился по направлению к дому, все окна которого были зашторены занавесками с обережным орнаментом, словно его обитатели боялись каких-то незримых духов, витающих по Чёрной Земле.
Это был большой двухэтажный дом, результат сочетания богатства главы семейства с его желанием обезопасить свой род от внимания излишних глаз. Но, несмотря на высокие стены, решётки на окнах и двойные ворота, кто-то смог пробраться внутрь, схапать парнишку и скрыться. Что и говорить, мальчишка представлялся идеальной приманкой для замышляющих похищение преступников. Отец видел в нём не только продолжение своего рода, но больше того: он готовил его для своей смены на посту верховного лекаря Великого Дома. И вот что он, в итоге, получил за своё старание в обучении мальчугана врачебному искусству. Бьюсь об заклад, Кафавр отмерил бы немало из своих закромов, чтобы вновь увидеть своё чадо в здравии.
Вторые ворота, ведущие непосредственно в дом, отворил привратник в белоснежной набедренной повязке до колен. Он явно был из тех, кто обязательно перечислит всех богов Кемта, и только после этого откроет. Его выправка, впрочем, была безупречной, он привычно склонил голову и с лёгким поклоном отошёл в сторону позволяя мне войти.
– Я – Харрап, – назвал я своё местное имя. – Мне бы повидать вашего владыку. И немедленно, – добавил я.
Привратник едва взглянул на меня.
– Сильно сожалею, господин, но владыка Кафавр нездоров.
Положив ему руку на плечо, я заглянул ему в глаза и сказал:
– Передай ему, дружище, что это по поводу его мальца. Это моментально излечит его.
Он на меня так глянул что, полагаю, с тем же успехом, не сходя с места, я мог бы потребовать выкуп. Всякое со мной в жизни случалось, меня не раз принимали не за того, но похитителем младенцев посчитали впервые.
