больше ничего не говорила?– Чтобы к семи были готовы. Ты не слушаешь что ли?
Заметив замороченное выражение лица старшей сестры, младшая перестала улыбаться и больше не хотела с ней говорить.
– Все вопросы не ко мне. Лично я иду собираться.
Айна вприпрыжку поскакала наверх, а Имани так и стояла столбом в дверном проёме, недовольно скрестив руки. Девушку совершенно не радовал этот неожиданный выход в люди, ведь сейчас для нее был важен только один вопрос. Как решится её судьба?
Имани твердо решила, что как только все вернутся домой после этого дурацкого визита, она сама признается во всём отцу и будет умолять его всеми способами поддержать её единственное желание. Поставив точку в собственных рассуждениях, девушка поднялась в свою комнату, чтобы переодеться в подходящий вечерний наряд.
К ее удивлению, на кровати уже лежал подобранный для нее вариант. Лучшее из всех, что только были в этом доме, изумрудное шелковое платье, выгодно подчеркивающее все её плюсы. Однако вместо радости в её душе пустило корни сомнение. Во-первых, странным было то, что мама позаботилась о внешнем виде Имани, потому что обычно она в это не лезла, а во-вторых, девушке раньше никогда не разрешали надевать подобное. Впрочем, Имани давно хотела в нем покрасоваться, поэтому решила оставить подозрения и принять это, как подарок.
Облачившись в элегантную ткань, её кожа покрылась мурашками от приятного холодка, источаемого натуральным шелком. Девушка достала шкатулку с драгоценностями, затем собрала кудри в пышный пучок и дополнила свой образ гарнитуром с малахитом почти в цвет наряда. Обычно она не красилась, но сейчас почему-то захотела. Слегка подкрасив и без того смольные пышные ресницы и намазав пухлые мягкие губы оттеночным блеском, она внимательнее посмотрелась в зеркало. Оттуда выглядывала какая-то другая, гораздо более взрослая девушка, чем та, что была с утра, но дело было не в косметике – всему виной был взгляд, в котором читалась совсем не девичья тревога.
Едва Имани закончила наряжаться, настало время выходить. И вот, семейство Мобо уже садилось в машину.
Вечерние улицы проносились мимо. Солнце скрылось за горизонтом, уступив место тьме, поглотившей все яркие краски города.
Ночью Дар-эс-Салам приобретал совсем другой вид. С одной стороны – тусовочные улицы, собирающие толпы разгоряченной молодежи и туристов, жаждущих настоящей ночной жизни. Улыбки, свидания, страсть, искренние танцы – и все это в свете модных неоновых лучей. А с другой стороны, словно закулисье, – совсем другая реальность на нищих улицах столицы. Наркотики, преступность, дешевый алкоголь. Лица, сливающиеся со мраком переулков, не освещенных фонарями. И как раз сейчас дорогой автомобиль проезжал мимо такого места.
Девушка поймала один из взглядов, который должен был напугать. И напугал.
«Будущая журналистка… Еду ужинать в доме с туристических магнитов, и никогда не была в трущобах.» – ей стало стыдно за свою трусость.
Отец
