злитесь.
От одной этой фразы внутри меня гнев вспыхнул тонким подрагивающим фитилем.
– Я не смею.
– Вы знаете, почему я сделал это. Так почему же злитесь?
Его взгляд был острым клинком, который, вместо того чтобы срезать фитиль, иссекал на него искры.
– Вечером вас пригласят сопровождать генерала при допросе. Приговор должен быть вынесен через три дня, не позже.
– Но генералу потребуется время, чтобы расследовать это дело.
– Три дня.
– Но… – Я осеклась.
Он больше не смотрел на меня. Он вернулся к остывшему чаю. Это был конец разговора.
Через час я узнала, что Глава вернулся в Учение, а с ним и люди Лотоса. Поместье было полно слуг и солдат генерала. Здесь оставалась лишь я.
Когда меня нашел человек генерала, я уже была готова следовать за ним.
В городской тюрьме полумрак пах сыростью. Факелы только дразнили темноту, облизывая скользкие каменные стены.
– Прошу, сюда. – Я шла за моим провожатым, чувствуя на себя взгляды еще не прогрызенных решеток.
Наместник Цзюэ сидел в углу камеры. У старого стола суетился тюремный писарь, тщательно готовящий кисть, будто от ее мягкости зависели показания преступника.
– Госпожа Гао!
Генерал приветствовал меня куда радушнее теперь, когда скрывать наше странное знакомство не было смысла. Я поклонилась и встала рядом с ним, пока следователь из городской управы важно готовился к началу допроса. Сначала наместник презрительно переводил взгляд с каменной руки писаря на стражу, потом на важного инспектора. Еще несколько недель назад все они низко кланялись ему и не смели смотреть в глаза, а теперь черными чернилами отравляли воздух. Потом он заметил меня, я улыбнулась.
Я не слушала, что говорит инспектор, начиная эту сцену. Я наблюдала за господином Цзюэ. Я была уверена, что он не разочарует нас. Комедия начиналась достойно. Главный актер выбрал правильную маску. На вопрос инспектора, признает ли обвиняемый свою вину, наместник рухнул на колени.
– Господин генерал, все это наветы! Ложь, одна ложь!
Как опытный сановник, господин Цзюэ знал, что нужно бросаться в ноги не инспектору, а генералу Лину.
– Господин, прошу вас во всем разобраться! Не дайте чужой ненависти загубить невинную душу!
Генерал молчал.
– Я никогда бы не посмел укрыть императорское зерно! Я двадцать лет верой и правдой служил императору. Все эти годы город и его окрестности процветали и никогда не знали нужды! – Его голос подрагивал от волнения.
– Значит, найденные хранилища – лишь ловушка, устроенная, чтобы оболгать вас?
– Так, именно так! – Наместник лбом обвивал пол камеры, отдавая поклоны господину Лину. – Сам император не поверил злобным наветам, раз прислал вас, господин!
– И кто же оболгал вас перед самим императором?
– Учение
