style="font-size:15px;"> Иногда откуда-то из-за гор прилетал ветер, поднимая песок, опаляя лица солдат невыносимым жаром, и на военный гарнизон надвигалась степная трава перекати поле. Рассыпая семена по дороге, наступали на город шары с отсохшими корнями, – до тех пор, пока какое-нибудь препятствие не вставало поперек пути. Гонял ветер траву по белу свету, по полям, по дорогам, относил на сотни километров от места рождения, и нигде она не находила пристанища.
– Чума, чума, – стонал старик, лежа на боку, держа руку под сердцем, которое заходилось от воспоминаний. – Чума, зараза…
Время упущено, сокрушался он. Выросло не одно поколение людей заболевших, перекореженных, не приросших корнями к родной земле, похожих на степную траву перекати-поле, с горечью думал.
Стало трудно дышать. Точно от кровопотери, силы покидали старика, заполняя жилы страхом отчаяния. И землю отнять можно, и богатство, и даже саму жизнь, плакал он, но если лишить человека веры, памяти, то вместо любви кровь наполнят смрад и яд. И всему живому на свете наступит конец.
Спустя минуту думы старика двинулись в ином направлении. С тем же неиссякаемым жаром он принялся жалеть своего успешного, крепко стоящего на ногах сына, хотя сравнивать Сашкa с вчерашними мужиками диковатого вида можно было лишь в том состоянии душевного отчаяния, в котором Василий Иванович пребывал этим утром. И опять что-то не складывалось у пенсионера в голове, не находил он покоя.
Живет сын в собственном доме, рассуждал отец, и безгранично далека черта, которая отделяла его от работников кладбища. Но разве эта удача делает сына счастливее? Трудится Сашок день и ночь, приумножая капиталы, не имея возможности ни остановиться в забеге, ни с дистанции сойти.
Достаток ли создает в душе благодать, думал старик, не находя ответа.
– Чайку попьешь? – спросил отец Сашка, когда однажды поздно вечером тот зашел в гости навестить родителя.
Сын нервно дернул головой, вжимая голову в плечи. Что означал странный жест: отказ? Согласие?
Василий Иванович вздохнул и направился на кухню вскипятить чайник. Разлил кипяток по чашкам. По воздуху поплыл аромат земляники.
– Мать ягоды сушила? – Сашок придвинул чашку поближе и, склонив голову, втянул в себя горячий пар.
– Она, горемычная… – Судорога исказила Василию Ивановичу лицо. – Больше некому.
– Видно, жарким летом урожай собирала. Щедро ягоды солнцем пекло, – отхлебнув, сын зажмурился от удовольствия. – Вкусно. Как в детстве.
– Хмурый ты что-то сегодня. Много дел?
– Работы мало не бывает.
– Отдохнуть бы тебе… – Отец с затаенной нежностью смотрел на сына, робко лаская теплым взглядом из-под нависающих бровей. Не решался при сыне обнаружить в себе сентиментальность: как бы, изъян.
– Подрядчики торопят, не до отдыха.
– На рыбалку съездил бы, отвлекся…
Сын
