Скавра и Алипию.
Гаврас резко повернулся. Император двигался быстро и гибко, хотя плечи его слегка осели, а глаза покрылись красной сеточкой. Он выглядел уставшим. Марк подумал, что Туризин стал похож на Маврикиоса. Тяжесть правления ускоряла бег времени, Автократоры старели рано.
– Убери своих головорезов, Провк, – нетерпеливо сказал он. – Если мы не сумеем справиться с девушкой и связанным мужчиной, то пусть смилостивится над нами Фос! – Он хлопнул ладонью по сабле – боевому оружию в потертых кожаных ножнах. – Эй, стой! Артаваст! – окликнул он одного из стражей. Ничего удивительного в том, что Император знал солдата по имени, не было. Любой владыка, который хочет просидеть на троне долго, должен знать как можно больше своих людей – по имени и в лицо. – Это что за меч у тебя в руках? – Артаваст показал на Марка. Император кивнул. – Почему бы тебе не отнести эту проклятую штуку к Нейпосу, жрецу из Академии? Святой отец давненько пыхтит от желания добраться до этого клинка.
Артаваст отдал честь и вышел.
Марк вздрогнул. Когда у него отобрали меч, он почувствовал себя еще более нагим и беспомощным, чем в тот миг, когда Марзофл внезапно ворвался в комнату.
Разлука с мечом оказалась для Марка настолько тяжелой, что трибун даже пропустил реплику Туризина. Марзофл больно ударил своего пленника кулаком по ребрам.
Император повторил:
– Все еще не считаешь нужным вставать передо мной на колени? Даже ради того, чтобы спасти свою глупую башку? Ах ты, упрямый ублюдок!
– Что толку вставать на колени? – спросил трибун. – Из-за этого ты не станешь щадить меня.
Марку даже в голову не пришло простереться перед Императором на полу, как это делали видессиане. Республиканцы не преклоняли колен перед людьми – даже перед самыми могущественными.
– Упрямый и гордый ублюдок, – повторил Туризин. – Однако недостаточно гордый, чтобы не спать тайком с дочерью моего брата.
– Хорошо сказано! – воскликнул Марзофл.
Скавр почувствовал, как лицо у него запылало. На все эти обвинения он не находил ответа.
Алипия проговорила:
– Все это не вполне так, как ты думаешь, дядя. К этим встречам я стремилась больше, чем он.
– А ты шлюха, подстилка грязного варвара! – усмехнулся Марзофл. – Твои признания не делают чище ни его, ни тебя, гулящая девка.
– Провк, – резко оборвал Император, – с ее высочеством я разберусь без твоей помощи.
Кавалерист захлопнул рот, громко лязгнув зубами. Он не осмеливался преграждать путь гневу Туризина Гавраса.
– Я люблю Марка, – сказала Алипия.
– А я – Алипию, – эхом повторил Марк.
Марзофл готов был лопнуть от злости.
Туризин заорал:
– Навозные черви Скотоса! Любовь! Какое это имеет значение? – Он повернулся к своей племяннице: – Я-то думал, у тебя хватит здравого смысла не валять в грязи имя нашей семьи и не
