смотрела на Алексеева, и в глазах ее была и мольба, и нежность, и еще что-то, чего Алексеев никогда не встречал.
– Иди, – сказал он ей. – Я прошу тебя. Мы еще встретимся.
Элеонора вдруг улыбнулась, кивнула и, вырвав свою руку из руки мужчины в своем галстуке, быстро пошла к выходу.
Мужчина вздохнул и смерил Алексеева презрительным взглядом.
– Конечно, мы еще встретимся, – сказал он, – если вы опять не опоздаете… – и ушел вслед за Элеонорой.
– Да не сжимай ты пальцы, – сказал Алексееву швейцар, прилаживая ножовку. – Она, правда, туповата, но ничего, потерпишь. В крайнем случае пой.
У Алексеева на лбу выступил холодный пот.
– Что петь? – спросил он.
– Что хочешь, – душевно разрешил швейцар.
– Поосторожнее, – сказал швейцару гардеробщик. – Номерок не задень.
И Алексеев запел.
Это и есть музыкальный конец. Песню, которую он пел, знали многие, и поэтому швейцар с гардеробщиком ему подпевали. Если хотите, можете к ним присоединиться.
«ВЕЧЕРНИЙ ЛАБИРИНТ»,
1980 г., киностудия «Мосфильм»
Автор сценария – Георгий Николаев
Режиссер-постановщик – Борис Бушмелев
Оператор – Марк Дятлов
Композитор – Георгий Гаранян
В ролях: Владимир Басов, Виктор Ильичев, Татьяна Васильева, Александр Лазарев-старший, Валентина Талызина, Николай Парфенов
Голый[1]
В клетке прыгал щегол. Клетка висела на форточке.
– Что наша жизнь? – думал щегол. – Вот за окном я вижу мост, гранитный парапет канала, столбы фонарей, каменные дома, вижу людей, вижу машины, вижу собаку – и больше ничего. Вот шпингалет на окне, вот ключ в ящике стола, вот дверная ручка.
Щелкает замок, щелкает кнопка лифта, скользит трос.
Снова дверь, снова ручка, пыльные стекла – по ним кто-то давно провел пальцем, да так и осталось. Угол дома, край тротуара, железная решетка для стока воды. Спичечный коробок, трамвайный рельс, булыжник. Кожа сиденья, железная рама и снова дверь.
Что наша жизнь? Водосточная труба, колесо машины, горбушка хлеба. И снова двери, такие разные, такие непохожие, но все открываются и закрываются.
Последними захлопнулись двери электрички.
Величественный лес обступал поляну. В высоких кронах мелькало солнце, их густая сочная зелень заполняла небо и, заполнив, опускалась ниже, по стволам, переходя в глубокую с темным отливом листву кустарника.
Всюду, куда доставало солнце, природа играла радужными красками. Блестела паутина, порхали бабочки, и среди травы, папоротника вдруг прыгала лягушка, предвещая близость воды. Сонная послеполуденная тишина нарушалась редкими птичьими голосами и случайными порывами ветра, заблудившегося в деревьях.
Потом раздалось сухое потрескивание веток, а вслед за этим неторопливо приближающиеся шаги.
Кошкин
В соавторстве с Константином Лопушанским.
