выключенного двигателя, утихая, допевал свою монотонную песню. Фигурка между тем приблизилась и оказалась дедом в очках, имевшем, кроме шубы, из-под полы которой торчали подшитые валенки-баржи не по ноге, ещё и странную шапку-ушанку с татарским верхом. Князь, с явно растерянным видом, пошёл открывать дверь, бормоча: «Что это мы, не долетели, что ли …».
– Эй, дед! – крикнул он, запустив во внутрь волну холодного, но приветливого мартовского света. – Какая станция?
– Чево? – дед потянулся к раскрытой двери левым ухом, сдвинув набекрень остроконечный верх.
– Деревня, говорю, какая, пень глухой!
– Чево? А-а, деревня-та… Так Усть-Ляльма будет.
– Как!?
– Усть-Ляльма, говорю, – насколько хватило сил, выдохнул дед слабеньким голосом.
Стало тихо. По задумчиво-напряжённым лицам моих земляков можно было понять, что каждый из них пытается вспомнить: слышал ли он когда-либо это название. И, судя по затянувшемуся молчанию, никто не вспомнил.
– Район-то какой, дед? – первым догадался спросить я и напрягся, чувствуя ответ.
– Чево? Район-то? Это наш-то? Да Лешаконский район, Лешаконский, какой ещё… Да вы откуль, робята, будете?
Князь длинно присвистнул, покрывая последние слова деда. Неожиданное местоположение наше в Лешаконском районе означало, что от родной Кулиги мы находимся, самое малое, за триста километров.
– Всё выше, и выше, и выше стремим мы полёт… – дурашливо затянул Князь. – Ой, мамоньки мои, до чего же дошла наша родная авиация – запад с востоком путает. Запад, Феденька, это там, где солнце заходит – видишь, во-от туда катится. А восток – там солнце всходит…
– Молчал бы, трепло барабанное! – гневно загудел Фёдор, подавшись всем телом из кабины пилота. – Из-за тебя всё! Вправо, вправо забирай… Вот и дозабирались, теперь как выбраться…
Князь ехидно сморщился:
– Слушай, ты, застёжка от Чкалова. Тебе для чего руль в руки даден? Чтобы над тобой указчик стоял? Ты в какой школе летать учился, в церковно-приходской, что ли?
– Не руль, а штурвал, дура! А в какой школе я учился, то туда таких как ты и близко…
– Так мы куда сейчас полетим? – ровный голос Павла остановил петушившихся. – Или ночевать тут будем?
– Какое ночевать, какое ночевать! – взвился Князь.– Вы чего, мужики!? Давай взлетаем: в район, что ли, обратно, а там, может, доберёмся ещё. Чёрт с ней, с баней, хоть бы на свадьбу успеть…
– На чём лететь? Я же говорю – горючее на исходе. Не дозаправили в Паденьге, может не хватить. Э-эх… – устало махнул рукой Фёдор и отвернулся.
– Ну вот, теперь горючки у него нет, – насупился Князь. Но тут же оживился: – А вот дед – он же начальник аэродрома. Что, у него горючего нет? Должно быть. Дед, эй, дед, у тебя горючее есть?
– Чево?
– Горючее, говорю, топливо?
– Топливо-то?
