отделение впервые ввалился сам хирург?
– Осталась у нас все-таки? – тем временем к хранительнице подскочил широкоплечий немолодой мужчина.
– Уже неделя прошла от начала сентября, Михалыч начал волноваться, – пояснила стройная женщина, кивнув на него. – Ты к нам надолго?
– Но ты же не в гости зашла, не расстраивай меня, Верка! – гундосил по всей видимости Михалыч, раскрывая объятия для той, кого тут все по всей видимости принимали за ординатора второго года.
– Нет, – обреченно выдохнула Вера, падая на диван и тем самым избегая реаниматолога. – Я теперь с вами надолго, если не навсегда.
– Дело говоришь, женщина! – хлопнул в ладоши Михалыч.
День в реанимации представлял собой Верин кошмар. Она мало что понимала и почти ничего не помнила. За каждым малым назначением ей приходилось лезть в интернет и пролистывать кучу изобиловавших неактуальной информацией сайтов.
Реаниматологи как будто не замечали ее идиотизма, не желая расстраивать «любимого ординатора». Вера же чувствовала себя отвратительно и за день едва не позабыла, что у нее на самом деле была за работа в больнице.
К счастью, в десять в реанимации оказался Виктор.
– А ты тут чего еще торчишь? – отвел ее в сторону хирург. – Рабочий день заканчивается в пять.
Вера на сей раз была счастлива его увидеть и с радостью отправилась с Виктором на перевязку, которую он собрался делать в их отделении.
– Закончен день в реанимации, но не твой рабочий, – между делом напомнил хирург, пока юная хранительница ему ассистировала.
Вера вздохнула, глядя их отражения в стекле. Больной спал и сейчас казалось, будто там не человеческие силуэты, а две серые тени – словом, окно отражало подлинную суть хранителей.
– Что еще?
Виктор с лукавой улыбкой полез в карман, и Вера увидела на его ладони знакомую коричневую таблетку.
– Иннокентий знал, что ты забудешь, – сказал хирург.
Вера проглотила таблетку, не запивая и фыркнула, вспомнив записку психиатра: он больше не станет ее спасать.
– Пошли учиться давать наркоз, – хирург махнул в сторону выхода из отделения.
– У нас пациент? – обреченно выдохнула Вера.
– Нет, – улыбнулся Виктор. – Но когда он появится, тебе лучше быть готовой.
На пятом этаже было пусто. Горел свет в четвертой операционной, но там мыли. Хирург шагнул прямо к стене и только когда он вытянул руку, там образовалась дверь.
– Живые ее не видят, – объяснил Виктор. – Сюда открываем вход только ты или я.
Вера бросила взгляд на табличку, укрепленную перед входом в операционную, на ней значилось «N». Кажется днем, когда оперировали обычного больного, хранительница тоже ее видела. Табличка просто висела на стене. Вера вздохнула: ведь, в сущности, все вещи имеют смысл.
Тем временем хирург принес
